Полина зарыдала. Мельник присел на корточки и погладил ее по голове.

– Ты, это, прости.

Полина обернулась к нему, глаза у нее были красные.

– Что с тобой происходит?

– Мне тяжело, – признался Мельник.

– Тебя что-то мучает? – спросила Полина. – Скажи, что?

"Я убил человека, забил его насмерть монтировкой, превратив его голову в кисель, – Мельник стиснул пальцами одеяло. – Нет, я не могу это сказать. Никому. Даже жене, даже себе. Даже начальнику. Я выполнял приказ. Я не убийца. Я не убийца!"

Девочка заплакала. Полина отшатнулась. Она вскочила с кровати и подбежала к ребенку. Мельник закрыл лицо руками. Он понял, что последнюю фразу выкрикнул вслух.

– Я не убийца, – пробормотал он. – Прости. Я не убийца.

Тело его покрылось холодным потом. "Сказать, – думал он. – Нельзя. Не сказать? Так я уже сказал. Почти что сказал. Что? Я ни в чем не признался. Пока я не признался сам, я не могу считать себя… Нет, я только делал то, что мне приказывали. Неважно, что ответственность лежит на том, кто отдает приказы. Что я делал? Неважно. Бурцев отлично себя чувствует. У него все хорошо, и у меня будет все хорошо. Никому ничего не говорить. Я только выполнял приказ!"

Полина стояла у кроватки, испуганно глядя на мужа. Ребенок умолк. И тут она поняла, что побежала не к дочке, нет. Она побежала от мужа. Переборов страх, она коснулась рукой спины Мельника.

– Сашенька…

"Все нормально", – подумал Мельник. Он глубоко вздохнул, спокойно выпрямился и обратил к ней лицо, на котором сияла легкая наигранная улыбочка.

– Я сорвался, – монотонным голосом произнес он. – Прости. Так больше не будет.

– Нам надо поговорить. – Полина присела рядом с ним на ковер.

– У меня все нормально, – убедительно отчеканил Мельник, главным образом для себя. – И у нас все будет хорошо.

– Обязательно будет, – твердо произнесла жена. – Для начала ты уволишься со своей работы и пойдешь землю копать или охранником в частную фирму. Так дальше продолжаться не может. Я все решила. Ты будешь работать как нормальный мужик и получать свои сто двадцать тысяч. На них мы проживем.

– Погоди… – Мельник попытался ее остановить, но безуспешно.

– Нет, это ты меня выслушай. Мы сможем отлично жить сами по себе и даже в другом городе, если нужно.

– Ты не по…

– Мне надоели твои постоянные срывы. Я устала, и у нас ребенок растет. Кто у нее будет вместо отца – монстр, крокодил? Ты психуешь уже без всякого повода, тебя надо лечить. И если понадобится, мы подыщем тебе хорошего врача. Ты станешь нормальным и будешь жить как все люди…

– Постой, – выставленные вперед ладони образовали заградительный барьер. – Ты ничего не понимаешь. Я не могу тебе все рассказать. Это тайна.

– У нас не может быть тайн! – решительно возразила Полина и вдруг заплакала. – Сашенька, что же с тобой делается?

Она обняла его и уткнулась носом в плечо.

– Я люблю тебя, – простонала она. – Нам не надо этой квартиры, ничего не надо – лишь бы ты был рядом. От этой работы одни неприятности. Посмотри, что они с тобой сделали. Не надо, ничего нам не надо. Мы и в коммуналке хорошо проживем.

У Мельника защипало в носу. Он поцеловал Полину в щеку, потом в нос и мокрые губы.

"Ладно, – подумал он. – И в самом деле, ну вас всех к черту. Это занятие не для меня. Вот уволюсь – и пошли вы с вашей квартирой. Пойду в охранники. Здоровье семьи дороже".