Ответа не последовало. Впереди, в сорока рядах от нее капитан Брайан Энгл видел во сне, как его штурман рыдал и ел датское печенье.

По-прежнему ровно гудели реактивные двигатели.

Паника новой волной захлестнула сознание. Для Дайны ничего другого не оставалось, как избавляться от нее любым путем. Поэтому она отстегнула пояс безопасности и вышла в проход.

— Эй! Кто-нибудь! — сказала она погромче. — Кто нибудь!

И вновь никакого ответа. Дайна начала плакать, но старалась держать себя в руках, не рыдать громко. Затем вышла в проход и медленно пошла, держась правой стороны.

«Считай», — лихорадочно подсказывал разум. — «Считай, сколько кресел миновала, а то потеряешься и никогда не найдешь своего места».

Она остановилась возле следующего кресла, протянула вперед руки, растопырив пальцы. Она знала, что там сидит мужчина, потому что тетя Викки разговаривала с ним примерно за минуту до взлета. Когда он отвечал ей, его голос доносился прямо из кресла впереди Дайны. Это она знала точно, поскольку определять местонахождение по звукам было частью ее жизни, столь же естественной, как дыхание. Спящий мужчина может вздрогнуть, если ее пальцы заденут его, но Дайне это было уже безразлично.

Кресло было пустым.

Совершенно пустым.

Дайна выпрямилась, по щекам ее текли слезы, в голове стучало от страха.

«Не могут же они вдвоем находиться а туалете? Конечно, нет. Или там два туалета?»

Да, в таком большом самолете могло быть два туалета. За исключением того, что и это не имело уже значения.

Тетя Викки ни за что не оставила бы сумочку. В этом Дайна была уверена.

Она медленно продолжала идти по проходу, останавливаясь возле каждого ряда, ощупывая крайние кресла сначала справа, потом слева.

Нащупала на одном сиденье еще одну сумочку, на другом оказалось что-то вроде чемоданчика, на третьем — ручка и блокнот. Еще на двух сиденьях нащупала наушники. Один наушник был в чем-то липком. Потерла пальцы, сделала гримасу и вытерла их об спинку кресла. Ушная сера. Она ее узнала.

Дайна Беллман продолжала свое медленное продвижение вдоль прохода, более не церемонясь в своих исследованиях. Это уже не имело значения. Пальцем никому в глаз не попала, в щеку не ткнулась, за волосы никого не задела.

Все сиденья, которые она обследовала, оказались пустыми.

«Не может быть такого», — лихорадочно думала она. — «Невозможно! Они же все были здесь, когда мы пришли! Я их слышала! Чувствовала их! Запах ощущала! Куда они все исчезли?»

Этого она не знала. Главное, все ушли — в этом она становилась все более уверенной.

В какой-то момент, пока она спала, ее тетушка и все остальные пассажиры рейса №29 исчезли.

«Нет!» — протестовала рациональная часть ее сознания голосом мисс Ли.

— «Нет, такое невозможно, Дайна! Если все ушли, то кто же ведет самолет?»

Теперь она пошла немного быстрее, хватаясь за края кресел, слепые глаза были широко раскрыты за темными очками, подол розового платьица развевался на ходу. Она потеряла счет, но в страхе перед полной тишиной в салоне это уже не имело значения.

Снова остановилась и протянула руки к сиденью справа. Пальцы на сей раз коснулись волос… но волосы находились совсем не там. Они лежали на сиденье. Боже, что это могло быть?

Пальцы сомкнулись на них, приподняли. Осознание чего-то ужасного пришло в то же мгновение.

Это волосы, но человек, которому они принадлежали, исчез. Это скальп. Я держу скальп мертвого человека.

Именно тогда Дайна и начала визжать, пробудив тем самым Брайана Энгла от кошмарного сновидения.

Альберт Косснер, навалившись животом на стойку бара, потягивал «Железное виски» Брэндинга.