Петру Ларину также было не сладко: он висел на гвоздике вверх ногами в виде старого веника. Однако при виде мучений своего друга по-жухнувшие листочки веника едва заметно задрожали от смеха.

«Бедный Витька, — подумал про себя Ларин, — как он ещё не задохнулся!?»

В лучшем положении оказалась Соня Туманова, которая красовалась серебряным гребешком в жёстких волосах старой колдуньи. В отличие от Ларина, девочке было не до смеха, и она с замиранием сердца следила за происходящим.

«Только бы Трошкин не выкинул чего-нибудь такого, что могло бы нас выдать!» — подумала Соня.

Туманова как в воду смотрела! Не успела она подумать о Витьке, как тот, не выдержав нагрузки и газовой атаки кота, с силой укусил Об-ромота за толстую ягодицу.

— А-а-а! — подпрыгнув чуть ли не до потолка, истошно заорал кот. — Караул — зарезали!!!

— Кого? — невинным тоном спросила старая колдунья.

— Меня, — вопил Обромот, держась за ягодицы и бегая вокруг табурета. — Что за чертовщина!?

— Я тебя предупреждала, — произнесла ведьма. — И перестань придуриваться, — стараясь подавить смех, сказала Гангремена. — Знаю я твои выкрутасы.

Факир вдруг остановился и достал из тела огромную занозу, которая причиняла ему невыносимую боль.

— Выкрутасы?! — воскликнул кот, показывая хозяйке занозу. — Вот доказательства, чёрт подери!

Обромот с силой ударил ногой по табурету, угодив Витьке прямо под глаз, отчего у того перехватило дух, табуретка развалилась, и он потерял сознание.

— Ты чего дебоширишь? — строго вскрикнула ведьма и со всего размаха дала увесистую оплеуху разнузданному гостю. — Да я тебя сейчас на мелкие куски порву!

Обромот от неожиданной затрещины с шумом отлетел в угол и затряс лапами.

— Простите, — извинился кот, — это от стресса! — тараторил испуганно факир. — Виноват, мадам!

— Смотри, усатый сморчок! — пригрозила ведьма. — Мне всё равно, от стресса, — зло проворчала она, — или от беса! Быстро выкладывай, зачем пожаловал, пока я тебя не вымела из своего дома.

Вид у старухи был решительный, и кот, слегка заикаясь, постарался как можно скорее сообщить о цели своего столь позднего визита.

— Мы, — начал кот, но тут же осекся на полуслове, — то есть я ищу детей: Петра Ларина и его друзей. Вы не видели их?

Ведьма равнодушно пожала плечами, словно первый раз слышала о существовании детей.

— Нет, — коротко ответила старая колдунья. — Никого я не видела и даже ничего не слышала.

Кот тоже был пройдоха ещё тот и не поверил старухе: чтобы она да ничего не видела, а тем более ничего не слышала! Его глаза снова стали рыскать по углам, и вдруг он увидел чемоданчик, о котором Гангремена в спешке забыла.

— А это что? — победоносно спросил Обромот, указывая на дипломат Витьки Трошкина.

Гангремена чуть-чуть стушевалась, но тут же как ни в чём не бывало, спокойно ответила:

— А ты что, не видишь? Чемодан какой-то! Филимоша принёс недавно: он у меня любитель стащить что плохо лежит.

Филин глухо заухал, подтверждая слова хозяйки. Однако кот не поверил ни филину, ни тем более вредной старухе. Обромот почувствовал фальшь в голосе хозяйки. Но больше всего поразило кота то, что его словно кто-то подталкивал, направляя его взгляд и мысли в нужном русле.

«Никак Сам Самыч колдует!» — подумал факир и завертел головой с новой энергией, высматривая и вынюхивая новые улики.