Проснулся он от весёлого громкого смеха. На пороге стояли Соня с Артёмом, и смеялись они, как он сразу понял, именно над ним.

Как только Петя, кряхтя, встал на ноги и протёр свои ещё слипшиеся после сна глаза, он сразу понял, в чём дело. М-да, он бы и сам лопнул от смеха, увидев такое со стороны.

Дело в том, что кровать, которую так хотел вытащить Ларин, стояла буквально у него под носом — как раз рядом с тем местом, где он, ворочаясь от неудобства, спал на полу.

— Ага, кажись, ты тоже не разобрался! — обрадовался Артём. И Петю это слегка успокоило — он не один.

— Так спросил бы у меня, а? — сквозь смех произнесла Соня. — Вот Тёма тоже не мог кровать образовать.

— Да я спать хотел, — пробубнил Петя своим сонным голосом.

— Ну, солдат, вставай! — окликнули его друзья. — А не то родину проспишь.

Петя расправил руки и всем телом потянулся. Вставать было давно пора — солнце на улице уже светило в полную силу.

Скинув джемпер, Ларин хотел было откинуться на кровать, чтобы, сев на неё, завязать кроссовки, но… плюхнулся прямо на пол и, к счастью, не ушибся.

Это вызвало новый взрыв смеха.

— Эй, ну что это за шуточки такие, а? — возопил он возмущённым тоном. — Вы что, совсем уже рехнулись? Приколисты, блин.

Но Соня тут же заверила его, что они с Артёмом тут ни при чём:

— Эти кровати появляются от мысли. То есть захотел ты, скажем, спать — вот она и появилась. А когда проснёшься полностью, то и исчезают они сами. Ты вот проснулся — так кровать и исчезла.

Но Пете от этого стало не легче. Шнурки он завязывал, сидя на полу, дав слово никогда в жизни не доверять волшебной мебели.

Днём, при солнечном свете, Румбра казалось совсем другой. Город не выглядел таким загадочным, как вечером, и чем-то он неуловимо напоминал Москву.

Чем именно? Скорее всего ритмом жизни — столпотворениями на улицах, спешащими куда-то людьми. Одеты они, правда, были очень странно, но дела это не меняло.

Пройдя до конца маленькой улочки, где располагалась их гостиница, ребята вышли на огромный проспект. Кентавры носились по нему со страшной скоростью, а было их столько, что ребята удивлялись, как они не врезаются друг в друга.

Посреди проспекта стоял прикольный человечек в большущей панаме с ярко-красным пером. Он махал двумя фонариками, подбрасывая их как жонглёр. Скорее всего это был регулировщик.

— Ну что, неплохо бы позавтракать, — предложила Соня.

— Неплохо, — согласился с ней Петя. — Да вот только где?

— Да хотя бы вон там, — и она махнула рукой куда-то на противоположную сторону улицы. — Кажись, там кафешка.

Петя попытался было двинуть через дорогу прямо там, где стоял, но Соня вовремя окликнула его. Нарушать правила дорожного движения в чужом городе было не только неприлично, но ещё и опасно — к тому же регулировщик был совсем близко.

Вместо переходов со светофорами над проспектом были построены мосты — такие у нас бывают только на вокзалах. Но ребята не огорчились, что пришлось подниматься по длинной лестнице, — им было интересно взглянуть на окрестности сверху.

Проспект оказался очень длинным — ему не было ни конца ни края. Чуть правее от него, совсем недалеко, находилась та площадь, где они вчера любовались фонтаном. До моря отсюда тоже было рукой подать.

— Ну что, куда пойдём? — Пете хотелось всюду побывать, и от этого у него аж захватывало дух.

— В кафе, — напомнила ему Соня. — Шляться по городу на голодный желудок — ужасно плохая идея.