— Что тогда?

Да он просто издевается над ней!

— Твое слово против моего!

— Да ладно, успокойся. У меня этого и в мыслях не было. На всякий случай добавлю: я очень уважаю твоего отца.

— Ты никогда в жизни его не видел! — выпалила Джинджер. Она поспешно схватила бокал и одним глотком осушила его. Может, вино успокоит нервы?

— Это не совсем так.

Прошло несколько секунд, прежде чем до нее дошел смысл его слов. Джинджер изумленно уставилась на человека, сидящего напротив. Наверное, ей все снится! Вот сейчас она проснется и обнаружит, что сидит в переполненном вагоне подземки. Она быстро закрыла глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать… — Он встал и принялся расхаживать по комнате, разглядывая различные безделушки и картины, висевшие на стенах.

У Джинджер возникло впечатление, что он никак не может собраться с мыслями.

Наконец он снова сел, на этот раз не в кресло, а на ручку дивана.

— Джинджер, дело в том, что я прекрасно знаком с твоим отцом.

— Ты врешь!

— Знаю, тебе трудно поверить, но тем не менее…

— Ты лжешь. Но почему? Почему ты меня обманываешь и что пытаешься доказать?

— Ничего! — взорвался он. — Дослушай до конца и не прерывай. Оставь свои замечания на потом. — Он посмотрел на нее в упор.

При обычных обстоятельствах Джинджер доставило бы удовольствие наблюдать, как этот сильный, уверенный в себе человек не может найти нужных слов, но сейчас ее мысли были слишком поглощены вопросом: что за игру он затеял?

— Когда ты объявилась в моей хижине…

— Значит, все-таки в твоей?

— Да. В моей. — Мэтт бросил на нее нетерпеливый взгляд.

— Но ты же говорил…

— Кажется, ты не умеешь слушать не перебивая. Да, да, я помню, что говорил. — Он снова вскочил и принялся беспокойно расхаживать по комнате.

— Сядь! Ты действуешь мне на нервы! — выпалила она. — Я хочу, чтобы ты сел и сказал мне все, что собирался сказать!

Он пожал плечами и послушно опустился на диван рядом с ней.

Джинджер поспешно отодвинулась на самый краешек.

— Ведь я же не говорил тебе, что я поденщик, — медленно начал он. — Я просто согласился с твоим предположением.

— Но зачем? Это просто бессмысленно! — Джинджер покачала головой. Она посмотрела на него, ожидая встретить взгляд, полный раскаяния и вины. Что же происходит? Словно она пытается выбраться из лабиринта, где все пути заводят в тупик.

— Да, зачем… — пробормотал он, опустив голову. — Собственно говоря, хижина принадлежит мне. Это мое убежище. Каждый год на три недели я прячусь там, спасаясь от стрессов повседневной жизни. Я беру отпуск. Я живу один, поскольку никого к себе не приглашаю. Можешь представить себе мое раздражение, когда ты нарушила мое уединение со своей растянутой лодыжкой и такой милой, благородной и театральной беспомощностью?

Джинджер все еще никак не могла взять в толк: как это он владелец хижины? И почему при виде ее он испытал раздражение?

— А чем ты занимаешься? — слабым голосом спросила она.

— Работают Нью-Йорке.

— В Нью-Йорке, — повторила она таким же тоном, как могла бы сказать: «Значит, ты живешь на Марсе».

— Я подумал: такая девушка, как ты, вполне в состоянии вообразить, будто человек, который прячется от мира в заброшенной хижине где-то на склоне горы, не может быть никем иным, кроме как бедным поденщиком, выполняющим случайную работу.