— Кто ты? — прошептала девочка.

Голос протараторил нечто невразумительное. Таллис сообразила, что это ребенок. Мгновением позже тень исчезла, летящий снег приглушил ее плач.

Таллис опять уселась прямо, потом повернулась и посмотрела на мистера Уильямса.

Тот настороженно взглянул на нее, потом перевел взгляд на теплицу:

— С кем ты говорила?

Таллис встревожилась.

— Ты слышал слова ребенка?

Мистер Уильямс нахмурился и покачал головой. Таллис указала на тающую щель.

— Но ты видишь? Ты видишь щель?

Он послушно посмотрел туда, куда указывал палец девочки, и признался, что видит только стекло. Таллис едва не запаниковала. Однако тогда, много лет назад, Кости почувствовал запах дыма. Значит другие тоже могут ощущать Иноземье. Быть может дело в том что мистер Уильямс, не уроженец этой местности. И кости Уильямсов, в отличии от Кости, не лежат под зеленым дерном?

На ее руку упала снежинка. Она протянула ее старику.

— Снег, — сказала она. Мистер Уильямс коснулся мокрого пятна пальцем и удивленно посмотрел на нее:

— Бог мой. Мне кажется, что я чувствую в воздухе зиму.

— Наконец-то! — обрадовалась Таллис. — Наконец-то ты почувствовал его... почувствовал другой мир. Там Гарри, он в ловушке. Однажды он позвал меня. Я собираюсь идти туда, помочь ему.

— Каким образом?

— Через Райхоупский лес. Он... ну, в нем есть что-то неестественное. Как только я найду дорогу в него, я смогу исследовать его.

Они вышли из прохода и медленно пошли к Ручью Охотника.

— Снежинки, — прошептал мистер Уильямс, и Таллис посмотрела на свою ладонь, все еще холодную от их тихого прикосновения.

— Из ужасного места, — сказала она, и старик посмотрел на нее.

— Ты все еще не знаешь тайное имя этого места?

— Да, не знаю, — призналась Таллис, — и, быть может, не узнаю никогда. Тайные имена очень трудно найти.

Они прошли через перелаз и шли по сверкающим лугам.

— И ты не знаешь даже обычное имя?

— И, быть может, не узнаю никогда, — повторила Таллис. — И обычные имена могут быть трудными. Мне нужно найти кого-то, кто был там или слышал имя.

— То есть, — сказал старик, — если я правильно понял, тебе осталось только найти твое личное имя  для этого странного мира.

— Мое личное имя, — согласилась Таллис.

— Старое Запретное Место, — прошептал мистер Уильямс, и Таллис шикнула на него, заставив замолчать.

Он вспомнил, что нельзя называть это имя больше трех раз в день — приведет к несчастью! — а он уже использовал лимит во время разговора в проходе. И он никак не мог разобраться в «правилах имен». Некоторые вещи имели три имени, другие только два. Иногда личные имена Таллис совпадали с обычными, и их можно было повторять сколько угодно, а иногда они были очень личными и чуть ли не табуированными. И, с иронией подумал он, эти правила игры в имена не очень-то соблюдаются...

Конечно, он ничего не сказал вслух. Он не должен сомневаться в тайном мире, построенном ребенком.

Ребенком? Он внутренне улыбнулся и посмотрел на не по годам развитую девочку, очень худую, даже костистую, нескладную, так похожую на ребенка, но с лицом взрослого. И, иногда, с этого лица на него глядели глаза очень старой и мудрой женщины. Он видел в ней взрослую женщину так же легко, как и рыжие волосы на ее голове. А когда она рассказывала очередную историю, ее кожа бледнела, скулы заострялись, губы становились тонкими, и он, с ужасом, видел лицо трупа. Ужасное, пугающее зрелище, и сейчас он не сомневался, что через нее говорил кто-то другой.