– А прямоугольник – телевизор, – подсказала Марина и хихикнула. – Тоже ведь примитивная штука.

– Мне нравится ход ваших мыслей, – благосклонно кивнул ей Бордовский. – И сейчас самое время перейти к небольшому практикуму. Нужно разделиться на две команды. Нас, правда, сегодня намного меньше, чем в прошлый раз, тогда было двенадцать человек…

Я открыла рот, чтобы предложить обойтись без какого‑то там практикума, одной теорией, но Ирка дернула меня за рукав и глазами указала на Марину. Та уже встала со своего места между мной и Иркой и в обход стола устремилась к Бордовскому, явно намереваясь составить маленькую, но дружную команду с ним в паре.

Я поняла намек – подруга ратовала за практикум, радея за счастье сестры, – и удержалась от возражений.

Признаться, если бы Марина была моей родственницей, я бы сделала все возможное, чтобы направить ее бурную энергию в русло мирной семейной жизни. Глядишь, она открыла бы для себя менее разрушительные и более приятные практики, чем приснопамятный «Крик». Стресс – он ведь прекрасно снимается вместе с одеждой…

– Итак, вот вам список понятий, которые вы должны обозначить какими‑то лаконичными знаками, и инструменты для работы. – Бордовский вручил нам с Иркой несколько камней, рыжие мелки и бумажный лист с распечаткой. – Мы, со своей стороны, сделаем то же самое, потом попытаемся расшифровать ваши символы, а вы – наши.

Это оказалось неожиданно интересно, и с полчаса четыре взрослых человека с детским удовольствием марали камни мелками. Победили мы с Иркой: пару наших закорючек соперники расшифровать не смогли.

– Я получила большое удовольствие, – призналась по завершении практикума Марина.

Несмотря на то что произнесла она это с придыханием и многозначительно взирая на археолога, тот не почувствовал себя польщенным. Напротив, его лицо почему‑то омрачилось.

– Вот и в прошлый раз все остались так довольны, и у нас тут создалась такая теплая дружеская атмосфера, что я сделал глупость и показал участникам лишнее, – посетовал Бордовский.

– Что именно? – живо заинтересовалась Марина.

Подумала, наверное, что мужской стриптиз.

– Это. – Геннадий Леонидович продемонстрировал нам пару фото в своем мобильном.

– О, да это ж пресловутые азильские гальки! – обрадовалась Ирка, увидев плоские овальные камни, испещренные точками и линиями.

– Вы показали снимки или реальные камни? – уточнила я.

– В том‑то и дело, что сами камни. Дурак я, дурак! – Бордовский постучал кулаком по собственному лбу. – Мне так польстило, что приятные люди заинтересовались моей любимой темой, захотелось рассказать и показать им побольше. А камни всегда лежали у меня в ящике стола. Не то чтобы я с ними как‑то работал, скорее, просто держал под рукой…

– Как талисман, – подсказала Марина, сочувственно гладя на археолога.

– Что‑то в этом роде. – Бордовский повесил голову. – Я вынул камни из ящика, похвастался ими, как мальчишка, выложил на стол, а после мероприятия обнаружил, что они пропали.

– А почему вы решили, что гальки украл Олег? – спросила Ирка. – Именно он, если участников было двенадцать?

– Двое из них из журнала – журналист и фотограф, который делал снимки и по моей просьбе прислал мне ссылку на них в «облаке». – Бордовский округлил глаза. – Я, правда, не ожидал, что их будет так много! Не меньше пары сотен!

Я понятливо ухмыльнулась: знаю эту манеру ленивых «журнальных» фотокоров.