Утро пятницы редко бывало хлебным, и пренебрегать возможностью разжиться еще сотенкой-двумя вне расписания Сергеич не собирался. И все же упустил свой шанс, проморгал отъезд «Хундая». А все почему? Думал, после обжиманцев пара долго будет спать, и деликатность проявил, не стал будить молодежь на рассвете.

– А они, сталбыть, отчалили спозаранку. Да не на своих четырех, а на эвакуаторе! – Федор Сергеевич сдвинул на затылок бейсболку. – Ума не приложу, кто им повреждение учинил! Никак, завелся у меня конкурент, боюсь, придется налаженный бизнес отвоевывать.

Дед погрустнел.

– А вы, когда говорите «они», кого конкретно имеете в виду? – спросила я.

– Да тех двоих, сталбыть, кого же еще?

– А будьте так добры, милейший Федор Сергеевич, опишите нам этих двоих, – обворожительно улыбнувшись, попросила тетушка.

– Для вас – что угодно, дорогая Ираида Львовна! – верноподданически вытянулся дед.

Мы с Иркой переглянулись, не тая восхищения.

Ай да тетушка, ай да прекрасная дама восьми с половиной десятков годков!

– Сталбыть, двое их было. – Дед нахмурился, старательно припоминая. – Один точно парень, за второго наверняка не скажу, но очень хотел бы думать, что девка. Тот, что стольник мне дал, в синей кофте. Второй или вторая – в красной. И оба в джинсовых штанах.

– Вы видели их вдвоем только в четверг, да? Когда они уходили к озеру? – уточнила я. – А в пятницу, когда они уезжали?

– В пятницу я вообще никого не видел, только машину на платформе. – Федор Сергеевич подумал и добавил: – Они, наверное, рядом с водителем эвакуатора сидели, там впереди много места.

– Большое, нет, просто огромное вам спасибо, милейший Федор Сергеевич! – поняв, что больше мы ничего не узнаем, закончила опрос свидетеля тетя Ида.

– Я в восхищении, – пробормотала Ирка, наблюдая, как деревенский дедуля расцеловывает ручку нашей гранмадам. – Старый жулик даже не попросил у нас денег за охрану автомобиля!

Более того: пока Бордовский выруливал из импровизированного стойла в кустах на проселок, милейший Федор Сергеевич успел наломать черемухи и запихнуть букет в окошко – прямо в ручки нашему матриарху.

– Если я в восемьдесят пять не буду такой же классной старухой, убей меня, – тихонько попросила Ирка.

На сей раз тетя Ида села не между нами, а с краю. Это позволило ей с отрешенным видом и полуулыбкой Джоконды глядеть в окошко, а нам с подругой – без помех шептаться.

Тетушка размеренно и глубоко дышала над своим черемуховым букетом – точь-в‑точь как над кастрюлей с вареной картошкой в борьбе с простудой – и не обращала на нас внимания. Бордовский с Мариной тоже чирикали о своем.

– Итак, что нам известно. – Ирка желала немедленно подвести промежуточный итог. – Свидетель показал, что два парня на красном «Хундае» приехали в четверг утром. Ушли к озеру, но вечером вернулись и ночевали в машине.

– Один из них ночевал, в синей кофте, – поправила я. – Второго – в красной – свидетель с утра не видел.

– Слушай мою версию. – Подруга возбужденно поерзала, глянула на медитирующую тетю сбоку, воркующих голубков впереди и оживленно зашептала: – Виктор нарочно завел Олега в эту глухомань, увлек к озеру, и там они расслаблялись у костра, пока Олег не потерял бдительность.