Редкий автовладелец отказывался от гарантированной возможности уехать из глуши восвояси на своих четырех колесах. Дураки и жадины, не понимающие прямой логической связи между купюрой, выданной деду с острым крепким шилом в кармане, и целостью автомобильных покрышек, попадались нечасто.

Но в тот день он на заработок не рассчитывал. Был четверг, а туристы приезжали по выходным. Изредка кто‑то, обычно парочка, заявлялся в пятницу вечером, чтобы зависнуть у Лось-озера с ночевкой. Но для постельных игрищ на свежем воздухе было рановато: весна выдалась холодной, земля еще не прогрелась, а рубить лапник и ставить на него палатку парочки обычно ленились, берегли силы для другого.

Потому‑то, выглянув в окошко в очках «для дали» и отчетливо увидев в специально прорубленном просвете между кустами ярко-красный автомобильный бок, Сергеич приятно удивился. Мешкать он не стал, через четверть часа уже был на точке в полной боеготовности и во всеоружии: в одном кармане тощий кошелек для приема взносов, в другом – верное шило.

Поторопился, но все равно опоздал: красный «Хундай» с городскими номерами уже стоял пустой, а на покатую горку, щедро присыпанную «чертовым горохом», как называли в деревне округлые каменюки, резво поднимались два человечка. Может, парни, может, девки – с сотни метров и в очках не разобрать: в штанах и кофтах с поднятыми капюшонами.

Поднятые капюшоны Сергеич одобрил. Клещ в лесу уже проснулся и был зело голоден. А вот палатку эти двое с собой не взяли зря.

Сергеич не разглядел, что за свертки были у них – то ли спальники, то ли подстилки? В любом случае днем у костерка поваляться сгодятся, а для продолжительного комфортного сна жидковаты.

– Сталбыть, к ночи возвернутся, – сказал себе мудрый дед и пошел домой.

«К ночи» – это в северных краях в конце весны – начале лета понятие растяжимое, поэтому Сергеич начал часто поглядывать в окошко уже часов с семи. Оранжевое закатное солнышко висело на горизонте, как приклеенное, но воздух быстро остывал. Да и через лесок, щедро засыпанный «чертовым горохом», нормальные люди, заинтересованные в целости своих конечностей, старались пройти засветло.

Вот только эти двое нормальными, видимо, не были. Сергеич смотрел-посматривал в окошко, глядел-выглядывал их, пока не стемнело, и уже плюнул, решил больше не ждать, когда в вечерней тишине услышал характерный писк машины, снятой с сигнализации.

Он обрадовался:

– Сталбыть, замерзли, птички! – и со всех ног поспешил на точку, пока они не упорхнули.

Вообще‑то шансов получить заветную пятисотку или хотя бы скромный стольничек у Сергеича было мало. День прошел, колеса «Хундая» остались целы, и ничто не мешало пришлым людям укатить, не одарив Сергеича за гостеприимство ничем, кроме добрых или не очень слов.

Но повезло! Парняга, выглянувший из машины на деликатный стук Сергеича по капоту, оказался нетрезв и весел.

– Че те, дед? – спросил он беззлобно. – Че ты бродишь тут?

– Предлагаю услуги ночного сторожа, – с достоинством ответствовал Сергеич. – Пятьсот рублей – и вас никто не побеспокоит. Оплата включает гарантию целости и сохранности автомобиля.

– Пятьсо-о-от! – передразнил его парняга. – Я кто тебе, олигарх? Сотку дать могу, возьмешь? Только сгинь уже, не мешай.

В машине было темно, и Сергеич при всем желании не мог увидеть, чем там занят парняга, не желающий, чтобы ему мешали. Предположил, что обжиманцами. Должно быть, все же с девкой приехал. Девки же нынче совсем как парни: тоже ходят в безразмерных кофтах и обвисших штанах.

До обжиманцев с девками Сергеич по молодости был большим охотником и еще не забыл, каково это, когда тебе мешают в такой момент.