Для тренировок мы использовали свои многочасовые беспосадочные полеты в дальней ледовой разведке. В летнюю навигацию 1939 года мы с Иваном Ивановичем Черевичным получили задание от морского командования Главсевморпути выяснить запасы океанского льда к северу от острова Врангеля. Эти льды препятствовали нормальному плаванию морских караванов. Маршрут нашей летающей лодки мы построили таким образом, чтобы как можно ближе подойти к южной границе «полюса недоступности». Маршрут не противоречил заданию, и тем не менее это было отклонение от инструкции, которой не предусматривалось изучение основного ледяного массива.

Льды Арктики — это главный враг Северного морского пути. Чтобы победить врага, надо знать его силы, его резервы, значит, рассуждали мы, необходимо увидеть его глубокие тылы.

Тщательно изучив синоптическую обстановку, взяв на борт ученого — специалиста по гидрологии океана Василия Стратониковича Назарова, заранее ознакомленного с целью полета, которую он горячо поддержал, мы стартовали.

Полет продолжался двадцать два часа. Мы проникли далеко в глубь «белого пятна». Краснозвездные крылья гидросамолета несли нас над неведомыми доселе человеку просторами океана. Под нами простирались бесконечные льды и льды! От напряжения до боли резало глаза. Блеск девственно белых снегов проникал через светофильтры лобовых стекол кабины самолета и темные очки. Покрасневшими, воспаленными глазами мы неотрывно следили за складками и рельефом льда, и только редкие разводья открытой воды давали секундный отдых для глаз. Земли не было, но мы видели тот самый грозный массив льда, откуда шли на юг его полчища, сковывающие трассу морских караванов. Белый океан безмолвия… Высокие сглаженные ледяные холмы скорее напоминали степные просторы, и только тонкие штрихи разводий подтверждали, что это — океан. Когда в баках горючего осталось ровно столько, чтобы хватило на обратный путь, далеко на горизонте мы заметили одинокое кучевое облако; в полярных водах такие облака предвестники земли. Трудно описать наше состояние! С каким напряжением мы всматривались вдаль, где у самого горизонта, на голубой эмали неба, вырисовывались контуры, так напоминающие силуэт далекого острова. А наше воображение дополняло то, чего, возможно, и не было в действительности. Но под нами на тысячи километров был океан — суровый, жестокий и неумолимый, который караулил каждую нашу ошибку, и, подчиняясь внутренней дисциплине, рожденной опытом работы в Арктике, мы повернули назад, на юг, дав себе слово вернуться сюда более подготовленными. С какой болью я рассчитывал обратный курс на базу. То же чувство было и в глазах моих товарищей. Но, увы, человеческие эмоции в Арктике, если потерять над ними контроль, весьма опасны.

— Земля Гарриса? Ты веришь в ее существование? — спросил я Черевичного.

— А почему нет? Ведь профессор Визе предсказал же, что к северу от острова Уединения должен существовать еще один остров. Моряки вскоре его открыли и назвали островом Визе!

— Но Визе опирался на отклонения во время дрейфа судна Брусилова «Святая Анна»! Гаррис же основывается только на теории котидальных линий равных высот приливов и отливов. А это менее надежно, — не согласился я.

— А штурман Российского флота Александр Шиллинг разве не предсказал существование архипелага Земли Франца — Иосифа!

— Но, Иван, сколько раз мы гонялись с тобой за подобной облачностью! Сколько раз я зарисовывал и фотографировал такие неуловимые острова, таявшие, как дым, при приближении! И в итоге нам приходилось выполнять более печальную миссию — «закрывать» острова и земли, десятки лет значившиеся на морских картах, как реально существующие.

— То мифы мореплавателей. Наша задача — проверить эти мифы. У нас — не то, что у них, другие возможное! и! У нас техника, крылья!

— Значит, terra incognita?

— А хоть и неизвестная земля! Мне бы этого хотелось.