Вадим растерялся. В его размышлениях такой сюжет присутствовал, но как итог он его отвергал. Где-то в глубине души он надеялся, что как раз Юля и будет его основным союзником. Как никак любовь у них была настоящая. А Кашлинский для Юли — инструмент, чтобы отомстить Вадиму за холодность и попытки разрыва. Да, переоценил он себя!

Неожиданно Вадим вспомнил разговор с Леной пару месяцев назад. Как-то бродили по торговому центру, убивали время, и вдруг Лена ни с того ни с сего завела речь о женской психологии. О том, что для любой женщины, сколько бы она ни болтала о карьере, деньгах, тряпках или даже автомобилях — все это пустое. Любая женщина хочет выйти замуж. Любая женщина в каждом любовнике, будь один или три (больше, чем три любовника за жизнь, казалось Лене чем-то совсем нереальным, отметил тогда Вадим), именно в каждом видит потенциального мужа. Даже если знает, что тот женат, что у него дети, нормальная жена, что он рискует получить проблемы по партийной линии — все равно в мечтах она выходит за него замуж. И если мечты не оправдываются, мужчина становится врагом. Тогда Вадим не придал рассуждениям жены особого значения. Ну так, побеседовали на общие темы… А сейчас подумал, может, Лена догадывалась? Предупреждала?

— Это он разумно сделал. По-кашлински, расчетливо, — Вадим почувствовал, что еле проталкивает слова через сжавшееся горло. — Аты думаешь, он ее любит?

— А ты думаешь, его это волнует? Или полагаешь, для нее это так важно?!

— Хорошего ты мнения о своем друге и своей сестре…

— Знаешь, не тебе судить. Ты-то сдрейфил! Почему ты не женился на ней?

— Потому что я люблю Лену, я женат на ней, — вдруг Вадим понял, что элементарно попался и решил срочно спасать ситуацию. — А какие, собственно, у меня были основания жениться? Что меня с ней связывало? Ну работали вместе…

— Ой, Вадик, перестань! Не держи всех за идиотов. Это твоя основная беда — ты считаешь себя самым умным, а всех остальных дураками набитыми! Все видели и понимали, что между вами было. Я-то тебя не осуждаю, для тебя на первом месте Лена с Машкой, а все остальное — потом. Хотя деньги ты любишь не меньше Леши. Но в способах добывания более разборчив.

— Так ты и здесь все видишь и все понимаешь? Почему Юльке не скажешь?

— Дурак ты, Осипов! Бабам говорить этого нельзя. Во-первых, не поймут. Во-вторых, не поверят. И вообще, считается, что брак по расчету надежнее, чем брак по любви.

— Ну это не твой и не мой способ, — Вадим обрадовался, что возникла почва для примирения.

— Это точно, — впервые за долгий разговор Саша улыбнулся.

— Будем донашивать старое!

— Так оно нам, вроде, идет. И в шагу не мешает, — Саша радостно поддержал шутку. Не любил он серьезные разговоры. Тем более, неприятные для него и, что еще важнее, его друзей.

Вадим помолчал с минуту. Внимательно посмотрел на улыбающегося Сашу и произнес:

— Значит, будем делить фирму. Надеюсь, по-честному.

Улыбка моментально слетела с лица друга. Саша выпрямился, глаза блеснули.

— Это я тебе обещаю, — сказал, словно клятву дал.

Через час подтянулись старожилы фирмы. Все знали, когда возвращается Вадим, и у каждого к нему был свой вопрос.

Вадима, что называется, «рвали на части». Может, это состояние счастьем и не назовешь, но радостно ему было очень.

Наконец Осипов опять кому-то нужен. За полгода в Америке он, оказывается, просто изголодался по юридической работе! И, слава богу, кое-что еще помнит и знает. Смотрят на него эти люди, как на гуру. И они обязательно пойдут за ним при разделе фирмы.