— Да за кого ты меня принимаешь? — разъяренно прошипела я. — Охотник предложил помочь, ничего не прося взамен. И уж точно мне бы и в голову не пришло предлагать ему что-то.

Губы брата дрогнули, складываясь в измученную улыбку.

Хорошо, что он не стал задавать вопросов о моем внезапном приливе сил. Не знаю, как бы врала, отвечая.

— За ту, которая явилась в ту же секунду, едва только я позвал. За ту, которая рискнет чем угодно ради моего спасения.

Здесь Второй не ошибся даже в малом. И, наверное, не стоит обижаться из-за его подозрений. Если бы у меня не было иного выхода, я бы и сделку с фэйри заключила, только бы поспеть вовремя и спасти брата.

— Охотник провел меня безо всяких условий. Подозреваю, чернокнижник связался с Благим двором, так что Неблагой теперь будет время от времени играть на нашей стороне, чтобы не потерять преимуществ. Ты же знаешь фэйри, пока им выгодно, они честно помогают.

Эдвард вздохнул и прикрыл глаза, то ли соглашаясь, то ли просто не желая продолжать разговор о нечистой силе.

Иберийцы наш разговор до конца понять не смогли, улавливали только общий смысл. Разумеется. Подозреваю, те, кто преподавал им альбинский, не давали лексику, связанную с местными суевериями и фэйри.

— Эдварда следует доставить домой, там за ним присмотрят лучше, чем в вашем доме, — обратилась я к Мануэлю. — И там точно будет безопасней. Сейчас его уже можно перевозить без риска, что ему станет хуже. Эдвард куда быстрей поправится под присмотром родных, нежели здесь.

Мануэль Де Ла Серта согласно кивнул, но, думается мне, предложение явиться на порог Дарроу с раненым отпрыском этого семейства не обрадовала иберийца даже в малой степени. Верно, это не самый лучший способ вызвать симпатию в моих родителях.

— Но разве Эдварда можно сейчас беспокоить? — попытался улизнуть от неприятностей малодушный Теодоро. — Быть может, ему лучше еще какое-то время погостить у нас?

Я выразительно подняла бровь, давая понять, что прекрасно поняла его уловку и целиком и полностью не одобряю подобной откровенной трусости от взрослых мужчин.

— Он может перенести дорогу, остальное неважно. Эдвард достаточно сильный и справится, — лишила я Мануэля всяческих путей к отступлению. — Ему не место в вашем доме. Эдварду станет легче с его семьей.

Иберийцы беспомощно переглянулись, и Теодоро обреченно пробормотал:

— Леди Ева нас убьет, а ее отец в этом деле поможет.

Как же эти двое все-таки любят демонизировать меня и моего отца. Хотя батюшка действительно не обрадуется тому, что произошло с его единственным сыном. Но это точно не причина срывать злость и искреннее негодование на Де Ла Серта. Они же во всем, что касается колдовства, беззащитней грудных детей.

— Доставьте Эдварда в дом Дарроу. Немедленно, — приказала я и нахмурилась так грозно, как только могла. — Ему нужна помощь его милости.

Как же странно было говорить о собственном отце «его милость». Чуть не оговорилась.

Брат как-то неудачно шевельнулся и тут же застонал от боли. Я кинулась к нему, помогая улечься поудобней, стараясь утишить боль своим колдовством.

И тут на лице Мануэля появилось какое-то странное выражение, значение которого я так и не смогла для себя расшифровать. Однако во мне зрело подозрение, что дело тут вовсе не в Эдварде и его ранении. Вот только в чем тогда?

— Мне нужно поговорить с тобой, — внезапно огорошил меня молодой человек, а потом беспардонно схватил за руку и увлек из комнаты, прочь от Эдварда.

Что именно могло понадобиться на этот раз иберийскому дворянину, оставалось только гадать. Неужели Мануэль опять решил обратиться за помощью? Честное слово, это уже даже не смешно, не после того, как мой Второй пострадал, пытаясь вытащить из беды незадачливых друзей.