— Я скрепляю наш договор.

Поцелуй пронизал его насквозь. Он так старался не смотреть на нее весь вечер, а только украдкой бросал на нее взгляды. Каждый беглый взгляд на ее лицо и грудь возбуждали в нем желание, заставляли все его внутренности переворачиваться. Он был сыт взглядами. Его рука должна была лежать у нее на груди, и он положил ее туда.

Прежде чем он смог понять, что происходит, нежный рот и грудь были оторваны от него. Он чувствовал себя так, как будто бы с него сорвали его собственную кожу. Он вынужден был сделать шаг назад, чтобы ухватиться за стол. Через мгновение он открыл глаза и понял, что он стоит у стола с закрытыми глазами, тяжело дыша и раскрасневшись, как похотливый школьник. Чтобы скрыть смущение, он улыбнулся Кейт. Она отошла в темноту, куда не падал свет лампы, и ему было плохо ее видно.

— Я провожу тебя обратно в замок, — сказал он. — В таком виде тебе нельзя присоединяться к гостям.

Она попыталась привести волосы в порядок, но безуспешно.

— Я знаю.

— Мне придется рассказать остальным, почему нас так долго не было. Я скажу, что от избытка чувств ты ощутила усталость и ушла к себе.

— Я? От избытка чувств? Он прищурился.

— Я понимаю, что ты не испытываешь никаких чувств. Притворись. Сделай мне одолжение. Если уж мы помолвлены, то ты не можешь продолжать относиться ко мне так, как будто бы я прокаженный.

Он предложил ей руку, и она приняла ее с энтузиазмом ребенка, которому предстояло вырывать зуб. «Клянусь предками королевы», выругался он про себя. Он все еще испытывал боль от сексуального напряжения, а она была холодна, как горное озеро.

Они вышли из главной башни, и Алексис накрыл ее руку, лежавшую у него на руке, своей ладонью так, чтобы она не могла выдернуть ее у него. У него было целых шесть недель, а может быть, и больше. Прежде чем пройдут эти шесть недель, маленькая дикарка забудет свои железные дороги и золотые шахты, мистера Поггса и даже маму. Когда он добьется своего, она будет льнуть к нему так же, как сейчас Каролина Бичуит. Она будет ожидать его, изучать его настроения и его удовольствия. Особенно его удовольствия.

Он очень редко старался использовать всю ту силу очарования, которой, как ему было известно, он обладал, так как ее использование обязательно влекло за собой необходимость выносить утомительные связи, как это произошло с Каролиной. Однако порабощение Кейт Грей обещало быть совсем иным. Она была быстрой, как шершень, и обладала неосознанной чувственностью. Он хотел, чтобы она желала его. В конце концов, будет только справедливо, если она испытает те же страдания, которые он испытывает сейчас.

ГЛАВА 11

Кейт развязала ленты шляпки и сняла ее с головы. Она надеялась, что это убедит врача, который преградил ей путь, в том, что она не собирается уходить отсюда. Она выяснила, что маркиз находится в Доуэр Хаузе, и никакой напыщенный старый гусь не мог помешать ей встретиться с ним.

— Вы могли бы сказать мне, где он находится, — сказала она. Она положила шляпку на столик и бросила туда же свои перчатки. — Я все равно разыщу его, даже если мне придется для этого заглянуть в каждую комнату.

— Мисс Грей, маркиз сейчас сидит у больного, который может не дожить до завтрашнего дня.

— О!

Сочтя, что своим замечанием он удержал ее от проникновения в госпиталь, врач оставил ее в холле и исчез, поднявшись по главной лестнице. Кейт все еще стояла в нерешительности, когда мимо нее прошли два врача-ассистента, а затем сверху спуcтилась горничная и принялась натирать перила лестницы. Она пришла, чтобы обрушить свой гнев на Алексиса де Гранвиля за то, что он бросил ее на произвол судьбы перед разгневанными женщинами, планы которых оказались расстроенными.