Мисс Оуэн сидела у зеркала в ночной сорочке, и горничная расчесывала ее золотые волосы, которые сияли как лучи солнца.

Редкостная красавица… Пожалуй… Пожалуй, она способна толкнуть мужчин на глупости… На большие глупости. Причем, даже будь Эбигэйл нищей бесприданницей — это бы нисколько не смогло отпугнуть возможных женихов.

— Оставьте нас, — велела я горничной. А после того, как служанка вышла из комнаты, я приоткрыла дверь и убедилась, что ей не пришло в голову подслушивать наш с мисс Оуэн разговор.

— Кэтрин, что с вами? — изумилась моему странному поведению подруга. — Вы… здесь? Я уже была уверена…

Что я никогда не переступлю порога ее комнаты?..

— Вы связывались с Рэймондом Греем? — мрачно спросила я, понизив голос.

Не стоило кричать подобное на весь дом, в особенности, учитывая, что хозяин дома…

Девушка тихо ахнула и тяжело оперлась на туалетный столик.

— Откуда вы знаете? — прошептала она, и голос ее дрожал, а на лице отразилось полнейшее смятение.

Стало быть, связывалась.

— Вы представляете, что сделает лорд Дарроу с вами и с ним? Особенно в свете происшествия с мисс Дрэйк? — рассерженной змеей прошипела я, нависнув над подругой. Отвечать на ее вопрос пока не собиралась: слишком уж много накопилось собственных. — Эбигэйл, о чем вы вообще думали?

В голубых глазах мисс Оуэн стояли непролитые слезы.

— О мистере Грее. О нашей любви… О, Кэтрин, молю вас, не рассказывайте ничего дяде!

Эбигэйл в этот момент выглядела как несчастный напуганный ребенок.

— Виновны ли Греи или нет в том, что случилось с моими родителями, я не знаю, но к этому совершенно точно непричастен Рэймонд Грей. Так почему же мы должны страдать? Чем мы оба заслужили подобное?

Плохо…

Все очень и очень плохо. Просто ужасно. Эбигэйл уже говорит о себе и мистере Грее «мы», объединяя в целое. Неужели в мое отсутствие этот молодой человек успел настолько вскружить голову бедной наивной мисс Оуэн?

— Эбигэйл, вы идете против воли своего опекуна, который дал вам все, заменил родителей, — принялась увещевать я подругу, надеясь заставить слушать голос разума, а не сердца. — Если вы не проявляете к нему должного уважения, хотя бы подумайте, какова будет сила его гнева, когда он обо всем узнает?

Лично мне самой становилось не по себе, стоило представить, что может устроить вельможа, когда станет известно о выходке племянницы. Думаю, ярость лорда Дарроу будет ужасней любого стихийного бедствия.

— Но откуда же ему узнать? — пролепетала мисс Оуэн. Какая удивительная наивность в ее возрасте. — От вас?

Ну вот, меня опять пытаются демонизировать.

— Вы переоцениваете мою роль в этой истории… И явно недооцениваете своего дядю. Его милость узнает все, рано или поздно. Чаще всего рано. К тому же, что, если ему станет известно от ее величества? — усмехнулась я, глядя в глаза подруге.

Та, казалось, ничего не понимала.

— Ее величество… Но откуда ей знать обо всем? — явно ничего не понимала Эбигэйл.

Мне оставалось только пожать плечами.

— Быть может, от самого мистера Грея.

И я вкратце рассказала обо всей истории с письмом. С каждым произнесенным мной словом мисс Оуэн казалось все растерянней и растерянней.

— Могу я увидеть это письмо? — тихо попросила она.

Взглянуть на письмо… Да за кого она меня принимает?

— Разумеется, я сожгла его, сразу как прочла.