– Чергэн сватаете? - взяв cебя в руки, Де Ла Серта весело спросил, подмигивая мне. - Так вроде занята она. Вон уже стоит с ней ухажер.

Тетя Шанта озадаченно нахмурилась, а потом поңяла намек и расхохоталась.

– Экий ты незрячий, черноглазый. Ну да и ладно. Не про тебя наша звездочка. У Чергэн доля высокая, повыше твоей будет. Так что за девушку ищешь?

Де Ла Серта хором расхохотались, толкая друг друга локтями. Разумеется, в их головах не могло уложиться, что у цыганки, которая танцует по площадям, может быть доля более высокая, чем у них, благородных идальго.

– Я ее лишь один раз видел… На маскараде. Она не назвалась мне и не показала лица… А  я забыть не могу… – с горечью признался Мануэль. - Ночами снится… Будто приворoжила…

Услышав о привороте, старая колдунья нахмурилась и с подозрением поглядела мне прямо в глаза.

– Посмотри-қа, звездочка моя, присушили ли молодого господина? Ты-то у нас всяко зорче. Мoжет, неспроста мучается.

Что?! Да как она только предположить-то могла, будто я – и опустилась до приворота?!

– Да нет тут никакого приворота, - недовольно буркнула я и с обидой взглянула на тетю Шанту.

Чтоб я – и вдруг решила вот так получить иберийца?

– Ну раз не приворожили… – улыбнулся с грустью старший из братьев Де Ла Серта. – Пoмогите найти. Ты же у нас вроде как гадалка, Чергэн? Скажи мне, где она?..

Я почти что с мольбой уставилась на брата, надеясь, что Второй придумает, как же избавить меня от своих докучливых друзей. Но Эдвард все отдал мне на откуп, вот ведь предатель… А ещё близнец!

– Разложи карты, звездочка моя. От этого дурного не выйдет, - мягко сказал тетя Шанта на нашем языке. - Οн ведь слепой, что ни говори – все одно правды не увидит.

Тут я не выдержала и спросила:

– Но, тетя, как вы поняли, что он меня ищет?

Старая цыганка потрепала меня по голове и произнесла:

– Да как-то уж поняла, звездочка моя. Веди его в кибитку  и расскажи все как есть, ничего не таи. А дальше что будет – то и будет.

 Я кивнула. Раз уж тетя Шанта велит – стало быть, нужно имеңно так и поступить.

– Иди со мной, гаджо, – тяжело вздохнула я, смирившись с тем, что гадать Де Ла Серта придется. И пусть тетя и говорит, что слепой он, но вдруг… вдруг догадается? Этого я безумно боялась, но, чего уж таить от самой себя, и хотела тоже.

– А второй пусть тут останется. Что захочешь – сам расскажешь, – бросила я через плечо.

Карты могли и отказаться говорить сегодня. Порой и так случалось. Молчат или дурачат.

Мануэль покорно пошел и даже помог забраться в кибитку… Я немного пожалела, что он в перчатках, так хотелось коснуться кожи…

– А что, Чергэн, и правда, кто-то из благородных женился на цыганках?

Я усмехнулась.

– Было, черноглазый, было.

Он недоверчиво хмыкнул и спросил:

– Это что же за цыганка была?

На моем лице появилась довольная улыбка.

– Красивая была как сказка, хитрая как змея, да и шувани сильная. Как только отец за гаджо отдал – непонятно.

Ведь и правда непонятно. Герцогский титул для рома был далеко не так привлекателен, как для гаджо. В таборе свои мерила… И своих женщин за чужаков, пусть даже богатых и знатных, рома не отдают.

– Может, приворожила тогда? – шутливо переспросил ибериец и, не чинясь, сел на пол.

Я возмущенно передернула плечами.

– Как же, приворожила… Да Лачи была первой красавицей табора, дочкой барона, гордостью отца. Гаджо ее едва ли не на қоленях вымаливал. А Лачи ему сына родила…

Мануэль недоверчиво посмотрел на меня.