Больше всего король доверял Томасу Рандольфу и Джеймсу Дугласу. Рандольф, граф Мори, был сыном его сестры Изабель. Он великолепно проявил себя в битве при Баннокберне четырнадцать лет назад, где английская армия была разбита наголову, и с тех пор сопутствовал своему дяде во всех делах и походах. Джеймс Дуглас отличился в той же битве и был удостоен рыцарского звания. Он славился безудержной смелостью и свирепостью, и английские матери пугали им непослушных детей, говоря, что придет Черный Дуглас и заберет их. Черным прозвали его за смуглую кожу, а может, и за жестокость.
Получив известие от разведчиков о том, что англичане приближаются к границам Шотландии, Роберт Брюс вызвал к себе своих надежных советников и сразу же заявил им:
— Друзья, чего я хочу избежать, если только будет возможно, так это прямого столкновения.
— Но мы разобьем их так же, как при Баннокберне! — горячо заверил его Черный Дуглас.
— Может, ты прав, Джеймс, — сказал король, — а может, и нет. В любом случае прольется много крови шотландских воинов, а я бы желал этого избежать. У нас есть одно немаловажное преимущество, которым не мешало бы воспользоваться.
— Вы говорите о любви к отчизне, милорд?
— Нет, я говорю сейчас о том, что англичане обременены тяжелым оружием и разными припасами. Мы же научились выступать в походы налегке.
— О да, — вмешался граф Мори. — Мешочек овсянки и котелок, в котором ее сварить. Но что бы мы делали без скота, который приходится уводить у несчастных людей?
— Это так, — согласился Брюс, — и мой план действий вот каков: мы не должны встречаться лицом к лицу с англичанами. Хотя бы до тех пор, пока не приведем их на то место, которое выберем сами и где сразимся с ними, если этого не удастся избежать.
— Значит, будем отступать? — вскричал Дуглас.
— Мне не нравится это слово, — ответил король. — Не отступать, а завлекать, затягивать армию противника все дальше и дальше, опустошая по пути английские города и селения, чтобы вражеские воины не могли пополнять припасы. Отягощенные тяжелым оружием, полуголодные, они будут все больше слабеть и станут думать не столько о боях, сколько о перемирии, а уж наше дело поставить им такие условия, по которым Шотландия будет навсегда освобождена от английского господства. Вот первая часть моего плана, лорды.
Мори кивнул, соглашаясь, однако Дуглас был разочарован. Ему не терпелось преподнести англичанам еще один Баннокберн. Видя его настроение, Мори сказал:
— План кажется мне мудрым, милорд. Для процветания Шотландии нам нужен мир, а не война. Страна его заслужила, он ей необходим, как воздух. Мы воюем уже многие годы.
— Еще одна часть моего плана, — продолжил Роберт Брюс, — включает совсем другое. У молодого короля Англии две сестры. Примерно в том возрасте, что и мой Давид… Понимаете, о чем я толкую? Брак с одной из сестер может сделать перемирие как никогда прочным.
С этим оба советника согласились без оговорок; весь план был принят, и военачальники приступили к его исполнению.
Тем временем армии короля Эдуарда и сэра Джона продвигались все дальше на север, но так и не могли войти в соприкосновение с шотландцами, хотя повсюду видели следы их недавнего пребывания.
Наконец они переправились через реку Тайн. Здесь тоже на их пути были лишь разграбленные селения — и ни одного шотландского воина.
— Это говорит о том, что они страшатся нашей силы, — твердил король Эдуард.
Однако сэр Джон придерживался совсем иного мнения:
— Я уже говорил вам, милорд, и могу только повторить, что Роберт Брюс ведет хитрую игру. |