9

   Странно, но наутро у нее совершенно не болела голова. Напротив, Бриджит никогда не чувствовала себя такой бодрой. Она проснулась с ощущением того, что жизнь может быть прекрасной и удивительной, если в это верить. А верить очень хотелось.

   Бриджит надела длинный халат, взяла все необходимые вещи, в том числе гель для душа, дорогое мыло и любимый шампунь, и спустилась вниз, чтобы принять душ. В доме было тихо. Бриджит решила не искушать судьбу и не стала окликать Джека. Может быть, он еще спит? Или уже ушел по делам? Ведь у фермеров столько забот!

   Она долго нежилась под тугими струями воды, потом быстренько вытерлась пушистым полотенцем и надела хлопковые бриджи и летнюю маечку поверх умопомрачительного нижнего белья. Она понимала, что красоваться здесь не перед кем, но все равно хотела чувствовать себя неотразимой.

   В доме действительно никого не было. На кухонном столе лежала записка, в которой Джек лаконично сообщал, что он полдня проведет в конюшнях и вернется только к обеду.

   — Да хоть к позднему ужину! — Бриджит неискренне рассмеялась. — Чем реже мы будем видеться, тем лучше.

   Она начала с того, что быстренько осмотрела дом и обнаружила кладовку, полную разных консервов. Чувствовалось, что хозяин дома не любит готовить.

   Надо бы взять у него денег, чтобы съездить в магазин, подумала Бриджит. За какие-то пятнадцать минут она почти полностью вжилась в роль домохозяйки. Почему бы и нет? Ей так удобнее. Она готовит, убирает и следит за тем, чтобы в доме всегда всего хватало, а Джек обеспечивает ее деньгами. Чем плохо?

   Бриджит быстренько позавтракала, разогрев замороженные блинчики с мясом. После завтрака она нацепила невесть откуда взявшийся у Джека фартук — наверняка Кэтрин Грин принесла — и надела резиновые перчатки. Она не привыкла делать уборку, но все же не была такой уж белоручкой, чтобы не знать, как подметать пол. Правда, до обеда ей удалость вычистить только кухню и ванную. В комнату Джека без его разрешения Бриджит не отважилась входить.

   В двенадцать часов она принялась готовить обед, временно оставив попытки вымыть пол в прихожей. Джек хоть и был довольно чистоплотным мужчиной, все же не очень следил за порядком в доме. Вряд ли он вообще когда-нибудь утруждал себя мытьем полов.

   Бриджит открыла банку с фасолевым супом, вылила содержимое в кастрюлю и разогрела его. Потом взбила омлет, который получился совсем не таким пышным, как если бы его готовила Хельга. Впрочем, Бриджит была собой довольна. Готовить ее научила компаньонка, которая жила с ней долгое время после того, как погибли родители Бриджит. Пусть даже приготовленные Бриджит блюда нельзя было назвать шедевром и выглядели они весьма непрезентабельно, но вкус их, к счастью, был вполне приятным.

   Она поздно заметила, что ее светло-голубые бриджи стали грязными, а майка промокла от пота. Раньше Бриджит никогда не доводила себя до подобного состояния. Когда Джек вошел в кухню, Бриджит как раз пыталась оттереть мокрым полотенцем пятно от томатного соуса со своих штанишек.

   Джек замер на пороге. Он сначала не сразу сообразил, кто стоит перед ним. Поняв, что это Бриджит, он тихо рассмеялся. Она подскочила от неожиданности и взглянула на него.

   — А, это ты... — Бриджит подула на прядь волос, выбившуюся из-под заколки и упавшую ей на лоб. — Как дела?

   — Я думал, что ты еще спишь, — вместо ответа произнес он и оглядел ее с головы до ног. — Что это с тобой? Твоя аристократическая душа не болит оттого, что ты стала выглядеть как крестьянка?

   — Что?! — Бриджит моментально разозлилась, по большей части потому, что он был прав.