— Что ж, мы очень рады, — улыбнулся забавлявшийся ситуацией Джеффри. — И ты как раз вовремя — мы собираемся ужинать. Ты, конечно, составишь нам компанию, ведь так, друзья мои?

— О, конечно, конечно, — закудахтала вампирша, сладкая, как сироп. Ален невнятно пробормотал что-то, похожее на согласие, и отвел взгляд.

«Еще бы ему глаза не прятать», — со вспышкой ярости подумала Корделия, но усилием воли сдержала гнев, для себя самой неожиданно.

Впрочем, сейчас ей хватало переживаний и помимо терзаний принца Алена. Она приблизилась к троице, изо всех сил стараясь походить на кошку, крадущуюся за добычей.

— Может быть, джентльмены отправятся за дичью, а мы пока разведем костер? Поглядим, что можно сделать, чтобы разжечь пламя пожарче, не так ли, девица?

— Как это? — Распутница испуганно вздрогнула, но тут же улыбнулась в радостном предвкушении.

Джеффри с подозрением перевел взгляд с одной на другую. и пожал плечами. Хм, защищать Корделию от другой женщины?

Все равно что защищать рысь от котенка! Кроме того, он приблизительно представлял себе дальнейшие события.

— Ну ладно. Миледи, это моя сестра, леди Корделия. — Он чуть не сказал «Гэллоуглас», но какое-то внутреннее чутье подсказало ему промолчать. В конце концов предполагается, что они здесь инкогнито. — Корделия, это леди Далила де Февр.

— Очень приятно, — мурлыкнула Далила.

— И мне не менее приятно, — заверила Корделия, предусмотрительно воздержавшись от уточнения, что именно доставило ей такое удовольствие.

— Вперед, за дичью, Ален! — Джеффри повернул коня в сторону леса. Ален, нерешительно оглядываясь, поскакал за ним.

На поляне воцарилась тишина, только птицы пели да шелестел ветерок, а женщины с одинаковыми улыбками разглядывали друг друга. Корделии сейчас хотелось только одного: чувствовать себя такой же уверенной, как была она с виду. Ну ладно, уверенность заменит ярость, а ярости-то у нее сейчас хватило бы на троих!

— Возможно, нам следует получше узнать друг друга, — наконец подала голос Корделия. — Давай поболтаем, собирая хворост.

— С удовольствием, если ты покажешь мне, что это такое, — отозвалась Далила. — Я не знаю, что искать, ведь это работа для слуг.

Корделия подавила возмущение и вымучила приторную улыбку:

— Эта наша общая беда. Когда приходит нужда, мы, люди благородных кровей, не можем о себе позаботиться.

— Так к тебе пришла нужда? — нежно пролепетала Далила. — И ты полагаешь, что она будет приходить опять и опять?

— Может быть, — выдавила сквозь зубы Корделия, — а может быть, и нет. Моя мать говорит, что каждая женщина должна знать, как позаботиться о себе в случае необходимости, чтобы не зависеть от прихотей бессердечных мужчин.

— Твоя мать, несомненно, мудрая женщина, — вкрадчиво обронила Далила. — Ей, наверное, пришлось многое испытать?, Укол попал в цель, ибо Гвен, разумеется, пришлось научиться заботиться о себе, пока в жизнь ее не вошел отец Корделии Род.

Корделия смутно представляла себе детали; знала только, как встретились родители, как поженились, но почти ничего о том, как жила мать до встречи с Родом. Ей было известно, что мать вышла замуж в двадцать девять лет — очень поздно для средневековой женщины.