Разумеется, ее неуемное веселье разбудило Ри. Ничего не понимая, она сонно уставилась на странную парочку. Сообразив, кто есть кто, и, разумеется, неверно истолковав разыгранную перед ней мизансцену, Ри открыла рот, чтобы закричать, позвать на помощь, но не успела — вампир стрелой пролетел мимо нее, выпрыгнув в окно.

— Он пытался тебя убить, да? — Ри с опаской оглянулась на колышущиеся занавески. — Нужно, непременно, обо всем рассказать коменданту.

— Ничего никому говорить не нужно, и никто никого не пытался убить, — Зара открыла дверцу гардероба и принялась одеваться.

— Но это же вампир! Я сама видела его клыки, как он скалился, глядя на тебя.

— Не только у тебя есть глаза, — девушка швырнула на кровать ночную рубашку.

Ри была почти на два года старше нее и считала себя безумно взрослой в свои девятнадцать лет, но, по мнению соседки по комнате, превосходство в возрасте никак не отразилось на ее умственных способностях. Все, что не касалось тряпок, сплетен и мальчиков, доходило до нее, как до орка. Вот и сейчас сидит и тупо пялится на нее.

— Ты, что, не испугалась?

— А был повод? — как тебя только из школы не отчислили за непроходимую тупость?! — Ну, зашел ко мне знакомый вампир — что особенного?

— Ничего, собственно, — сглотнула Ри, наконец, решившись покинуть кокон из одеяла. — Просто в моих краях принято считать, что дети ночи…

— Зло, нежить? Белиберда! Полнейшая чушь! В свои девятнадцать тебе пора бы знать, что вампиры делятся на "своих" и "чужих". Этот был "свой", мы знакомы уже почти пять лет. Эйдан абсолютно безобиден. Ну, в разумных пределах. А клыки, да, они у него настоящие, и он виртуозно ими владеет. Я сама видела.

— Ты — видела? — соседка побледнела так, что веснушки превратились в стаю кирпичных мошек.

— Да. Очень занятно! — Зара хотела напугать Ри и теперь смаковала произведенный своими словами эффект. — Да ладно, ты невкусная, успокойся и приведи себя в порядок. Или ты опять хочешь прогулять занятия?

— У тебя с ним что-то есть? — глаза Ри лукаво сверкнули.

Девушка фыркнула и приколола к платью розетку с именем и фамилией.

— Вампир и ведьма — это так романтично! — гнула свою линию соседка, расчесывая длинные волнистые волосы. — Он пришел к тебе на свидание, вы немного поссорились, а я помешала вам помириться. Верно?

— Неверно, — Зара забрала свои учебные принадлежности. — Во-первых, я не ведьма, а колдунья, во-вторых, никакого свидания не было, и, в-третьих, мы не ссорились.

Вечно у нее одно на уме! Ну, с какой стати ей терять голову от вампира? Вампир-друг — это одно, а вампир-возлюбленный — совсем другое. Да и не безопасно: как бы он себя не сдерживал, маловероятно, чтобы во время любовных утех, даже обычного поцелуя, Эйдан не поддастся древнему инстинкту жажды крови.

Нет, не смешно ли: Эйдан и Зара — влюбленная пара! Даже в рифму получилось. В голове такой абсурд не укладывается. Положим, вампир ее и привечает, провожает, дарит иногда всякие безделушки, не трогает, в конце концов, но ведь все это не более чем симпатия. В жизни Эйдана была всего одна женщина, да и если бы появилась новая, она тоже бы была вампиршей.

Ну вот, из-за этой Ри в голову лезут нелепые мысли! Надо будет рассказать Эйдану — обхохочется!

На лестнице Зара столкнулась с Себастьяном. Они учились на одном курсе; этот мальчишка, несмотря на всю свою безалаберность, был лучшим среди них по курсу заклятий. Злые языки списывали подозрительные успехи на наличие среди его предков неких "темных эльфов".