В поте лица прозанимавшись весь год и набрав в ходе итоговой аттестации сто три балла из ста двадцати возможных, последующее лето девушка провела в библиотеке, совершенствуя свои познания в демонологии, а в конце осени, уже в начале третьего курса, начала брать дополнительные уроки у сеньора Маргута. Дважды в неделю она приходила к нему в кабинет и оттачивала мастерство под руководством опытного мастера.

Волшебные пасы руками уже не представляли труда, Зара с легкостью поднимала и опускала предметы, открывала и закрывала двери, разжигала и тушила огонь в камине, даже выстраивала перед собой невидимый защитный экран; теперь пришло время для серьезных заклинаний, приводимых в действие не жестами и словами, а одной лишь силой мысли. Начинали опять же с воздействия на предметы, изменения их цвета, положения и формы, трансформации мысленных образов в реальные, управления животными и стихиями; на четвертом курсе ученики должны были перейти к основам защитной магии.

Светская жизнь отступила на второй план, девушка все чаще предпочитала приглашениям Бланш лишний час магической практики. Отныне волшебство было неотъемлемой частью мира Зары, ее главной страстью и удовольствием.

Регулярно получая письма матери (написанные, разумеется не ей, а с ее слов, под диктовку), девушка все больше укреплялась в том, что приняла единственно верное решение. Безусловно, жалко мать: она так по ней скучает, — но ведь дома не жизнь, а трясина! Взять, к примеру, последнюю весточку от Эгюль: сообщает, что все живы-здоровы, что виды на урожай в этом году хорошие, значит, клиентов будет больше (прибыль хозяйки гостиницы напрямую зависела от благосостояния односельчан и количества проезжих торговцев). Мельком упомянула, что какой-то сосед женился, опять сетует, что ей так тоскливо без своей единственной доченьки, спрашивает, когда она вернется домой, переживает, не обижают ли ее. Что на это ответишь? Не правду же…

Крохотный мир матери, пусть даже со всей ее лаской и заботой, проигрывал миру больших возможностей Айши.

Глава 9

— Доброе утро!

Он любил приходить рано утром, когда Зара еще спала, и некоторое время смотрел на нее. Когда она спит, она такая красивая, даже улыбается такой доброй, детской улыбкой. Лежит полу на спине — полу на боку, голова повернута к стене, рука подложена под голову; волосы искрятся в пробивающимся с улицы робком рассветном свете. Дышит так ровно; грудь мерно вздымается и опускается под легким покровом ночной рубашки.

Эйдан чувствовал ее запах, такой сладкий, притягательный, почти физически ощущает тепло кожи.

Шея слегка напряжена, маня переливающейся по артериям алой кровью, но ему не хочется касаться ее клыками, и вовсе не потому, что ее кровь ядовита (Зара все-таки не чистая колдунья, может, ее жизненная сила и не смертельна для вампиров), а потому, что ему нравилось просто смотреть.

Девушка думала, что он приходил только по вечерам, но на самом деле вампир никогда не выпускал ее из виду, всегда стараясь быть рядом.

По окончании ночных дежурств (чтобы на законных основаниях находится в Айши, пришлось устроиться на службу в городской муниципалитет, предварительно пройдя строгую проверку на благонадежность), он тайком пробирался на территорию школы и, сидя на карнизе, ждал, когда у синеглазой подруги дрогнут веки.

Эйдан рисковал — застань его у окна пансиона кто-то из магов, никакая справка о лояльности властям не помогла бы.

Зара дернулась, вскочила и испуганно уставилась на вампира. На лице читался немой вопрос: "Что ты здесь делаешь?" Рука инстинктивно потянулась к подушке, под которой был спрятан серебряный кинжал.

— Тихо, спокойно, я с дружеским визитом. Ножик тоже обратно убери — еще поранишься ненароком. Я ничью кровь пить не собираюсь, честно! Ты, главное, не кричи, а то свою соседку разбудишь.