— Верно, говоришь, козявка, — согласно проскрипела статуя. — Тогда, если ты всем доволен, зачем разбудил меня?

— Я здесь оказался случайно и даже не предполагал, что попаду к тебе, — попытался разъяснить ему ситуацию киммериец.

— Ха, ха, ха… — Истукан залился смехом, подобным грому, раскаты которого гулко отдавались в каменных стенах подземелья. — Сюда случайно не попадают, и ты об этом прекрасно знаешь.

Божок снова захохотал; тело его так тряслось от смеха, что варвар даже испугался, как бы он, несмотря на три точки опоры, не свалился с пьедестала.

— Может быть, ты хочешь узнать, где чаша Гуйюка? — Истукан наклонился к киммерийцу, устремив свой неподвижный взгляд куда-то вдаль. — Ты хоть и разбудил меня, но и повеселил, и я, так и быть, открою тебе эту тайну. Чаша Гуйюка находится далеко на севере, в тундре, в пещере Красной горы.

— Да на кой она мне? — изумленно пожал плечами варвар. — Я даже не знаю, что это такое.

— Не знаешь? — удивился божок и затряс ушами. — Ничтожный, если ты не знаешь об этом, тогда что тебе от меня надо?

— Я хочу выбраться отсюда, — брякнул Конан первое, что пришло ему в голову.

— Иди! — Божок указал куда-то себе за спину.

Конан посмотрел вперед и увидел дверь в стене подземелья.

— Иди же, козявка, — удовлетворенно повторил истукан. — Сегодня я прощаю тебя, но если разбудишь меня ещё раз, тебе несдобровать.

— Прости, — киммерийцу по-прежнему не давал покоя один вопрос, — но неужели я первый, кто побеспокоил тебя?

— Иди, там увидишь. — Божок сонно опустил веки и застыл.

Конан подошел к двери и отворил её. Глазам его предстало пасмурное небо и большая каменистая площадка. Он сделал шаг вперед и вдруг застыл на месте — вся площадка была усыпана человеческими костями: и отполированными дождями до белизны, и коричневато-желтыми, совсем старыми, лежавшими, видимо, здесь давным-давно, и почти черными, от малейшего прикосновения готовыми рассыпаться в труху.

Глава 3

Внезапно над головой Конана возник знакомый звук, напоминавший шум орлиных крыльев. Он поднял голову. Прямо на него, выпустив вперед скрюченные когтистые лапы и раскрыв жадный клюв, падала огромная, размером с быка, хищная птица, похожая на гигантских размеров грифа. Из её разверстой пасти капала зловонная слюна, чёрный раздвоенный язык извивался, как две змеиные головы.

«Митра, спаситель! Вот отчего здесь столько костей! Да, я далеко не первый…», — промелькнуло в голове варвара.

Он отпрыгнул к стене дома и выхватил меч, намереваясь, если придется, дорого продать свою жизнь.

Чудовищная птица сделала круг над площадкой и, приземлившись в десятке шагов от него, нетерпеливо переступала упругими когтистыми лапами прямо по человеческим костям. Время от времени монстр поводил головой из стороны в сторону, и тогда клочки перьев на его голой жилистой шее вздымались, образуя подобие воротника. Темные глаза, наполовину прикрытые полупрозрачной пленкой, зорко присматривали за добычей.

Конан, прислонившись к стене, ждал, что будет дальше, внимательно следя за действиями гигантского грифа. Дождь продолжал моросить, перья монстра блестели, как отполированный камень. Выждав некоторое время, тварь двинулась к киммерийцу. Ее гигантские крылья раскрылись, как огромные ладони, и охватили все пространство вокруг варвара.

«Как в капкане, — подумал он. — Ну ладно, сейчас посмотрим, на что ты способна, пташечка?»

Птица сделала ещё несколько шагов, и тут, совсем неожиданно для неё, киммериец резко бросился вперед.