Все вышли из зала, и Доналд проводил Ментейта и капитана Дальгетти в одну сторону, а один из младших слуг повел обоих спутников лорда в другую. Едва Ментейт успел войти в небольшую комнату, нечто вроде кабинета, как явился сам владелец замка, Ангюс Мак‑Олей, в сопровождении английских гостей. Встреча была самая дружеская, ибо лорд Ментейт был хорошо знаком с обоими англичанами; а капитан Дальгетти, представленный лордом Ментейтом, был радушно принят хозяином дома. Но после первых радостных приветствий лорд Ментейт не мог не заметить, что чело его друга омрачено печалью.

– Вы, вероятно, уже слышали, – сказал сэр Кристофер Холл, – что дело, затеянное нами в Камберленде, окончилось неудачей? Милиция не захотела двинуться в Шотландию, а ваши ушастые пуритане порядком потрепали наших друзей в южных графствах. И вот, прослышав, что вы здесь зашевелились, мы с Масгрейвом, не желая сидеть дома сложа руки, прибыли сюда, чтобы повоевать вместе с вашими молодцами в юбках и пледах.

– Надеюсь, вы захватили с собой оружие, людей и казну? – улыбаясь спросил Ментейт.

– Всего каких‑нибудь десятка два солдат, которых мы оставили в последней деревушке предгорья, – отвечал Масгрейв. – Да и то, если бы вы знали, с каким трудом нам удалось притащить их туда!

– Что касается денег, – заметил другой англичанин, – то мы рассчитываем пополнить казну с помощью нашего друга и любезного хозяина.

При этих словах Мак‑Олей весь покраснел и, отведя Ментейта в сторону, выразил ему свою досаду по поводу глупого положения, в которое попал по своей вине.

– Я уже слышал об этом от Доналда, – сказал лорд Ментейт, едва сдерживая улыбку.

– Черт бы побрал старика, – сказал Мак‑Олей. – Он готов разболтать все, что угодно, хоть бы это стоило человеку жизни. Впрочем, и для вас, милорд, в этом ничего веселого нет, ибо я очень рассчитываю на ваше дружеское и братское расположение и надеюсь, что вы, как близкий родственник, поможете мне расплатиться с этими английскими пудингами. Иначе скажу вам напрямик, что вы на перекличке недосчитаетесь Мак‑Олея, ибо, будь я проклят, если не продамся просвитерианам скорее, нежели взгляну в глаза этим господам, не расплатившись с ними! Мне и так уж будет не сладко, ибо я и убыток потерплю и хвастуном перед всеми явлюсь.

– Вам, конечно, небезызвестно, милорд, что и мои денежные дела не блестящи в настоящее время, – возразил граф Ментейт. – Но вы можете быть уверены, что я сделаю все возможное, чтобы помочь вам, во имя нашего старинного родства, соседства и дружбы.

– Благодарю вас!.. Очень, очень вас благодарю!.. – сказал Мак‑Олей. – А поскольку эти деньги так или иначе пойдут на службу королю, то не все ли равно, кто их внесет – вы, они или я сам? Ведь все мы дети одного отца, не правда ли? Но вы должны еще помочь придумать какую‑нибудь разумную отговорку; иначе мне придется обнажить шпагу, ибо я не потерплю, чтобы меня в моем собственном доме назвали обманщиком и хвастуном, тогда как, видит бог, я только хотел поддержать честь своего рода и своей отчизны.

Во время их разговора в комнату вошел Доналд с таким сияющим лицом какого трудно было ожидать от него в ту минуту, когда столь печальная участь угрожала карману и достоинству его господина.

– Кушанье подано и свечи зажжены, – произнес старый слуга с особым ударением на последних словах.

– Черт побери, что он хочет сказать? – заметил Масгрейв, взглянув на своего соотечественника.

Лорд Ментейт вопросительно посмотрел на хозяина дома, но в ответ на его взгляд Мак‑Олей только недоумевающе покачал головой.

В дверях произошла небольшая задержка, вызванная спором, кому пройти первому. Лорд Мечтейт настоял на том, чтобы уступить гостям это право, при надлежащее ему в силу его высокого звания; он сослался на то, что он у себя на родине и к тому же свой человек в этом доме.