– Я сама и есть та блудница, – отвечала египтянка, – но то уже кончено: я хочу быть христианкой.

– Ну, это не сразу: ты должна прежде очистить себя постом и раскаянием.

– Я все готова исполнить, чту нужно.

Ей сказали, как надо поститься; она пошла и долго постилась, питаясь тем, что ей давали из сострадания. Наконец, она изнемогла и пришла снова с просьбой, чтобы ее крестили и приняли со всеми в общенье. Клирики сказали ей:

– Ты так мерзко жила у всех на виду, что должна принести при всех покаяние.

– Да, я затем и пришла, чтобы сказать всем, как дурна моя жизнь, но я изнемогаю и боюсь, что скоро умру. Прошу вас: скажите епископу, что я прошу скорее принять меня в общение.

Клирики сказали епископу, и тот скоро велел назначить ей катихизатора, который должен был протолковать ей символ и все догматы веры и потом удостоверить ее познания, и тогда египтянку положили крестить.

Но она этого не дождалась; нетерпеливое желание ее получить христианское имя и жить с христианами вместе снедало ее; она жаловалась и плакала, «а все пренебрегали ею».

Тогда совершилось чудо: когда отверженная египтянка лежала больная «в малой хлевине», туда к ней среди ночи вошли «два светлые мужа» и одели ее в белые, «крестильные ризы». В них и осталось на земле ее мертвое тело, а живой дух ее отлетел в обитель живых.

Кончина египтянки, одетой в крестильные ризы, сделала затруднение клирикам: они недоумевали, по какому обряду надо похоронить эту женщину, но неожиданно пришел тот чужестранец, который говорил с усопшею у берега Нила. Он был философ и пресвитер сирийский, друг Исаака-Сирийца – он вернулся сюда с дороги по внушению духа. Он наклонился к усопшей и стал читать христианские молитвы, а пока он молился, тело ее зарыли в землю, но сириец еще долго стоял и смотрел вдаль – он что-то думал, он был в восторге и двигал устами.

Его спросили:

– Верно ты видишь чудное что-нибудь?

– Да, – отвечал он: – я вижу, как будто бы небо отверсто… и туда… кто-то входит…

– Неужто блудница?

– О, нет!.. блудницу вы закопали в грязи – я вижу… как легкая струйка с каленого угля сливается с светом – мне кажется, это восходит дочь утешения.

IV

Следующее женское лицо является в иной, но не менее трогательной обстановке, также ярко рисующей и общую картину нравов V века.

27) Июня 14. Евсевий из Аскалона рассказывал, что у них в городе был купец, имевший свои корабли, на которых он возил дорогие товары в Африку. Раз сделалось кораблекрушение, и купец этот сразу обеднел: корабли его потонули, а выкинутые на берег товары были расхищены. Тогда заимодавцы посадили этого купца в тюрьму, а его молодая и очень красивая жена ходила на поденщину и чтт успевала зарабатывать, на то приготовляла пищу и приносила ее мужу в темницу. При этих посещениях она иногда долго засиживалась с заключенным, стараясь облегчить его несносное томление. В Аскалоне же у знатных людей было обыкновение, чтобы по особливым дням ходить посещать содержащихся в тюрьмах и подавать им милостыню. Один из таких знатных людей пришел раз в темницу, когда жена разорившегося купца сидела у своего мужа, и как только взглянул на нее, так и пленился ею. «Уязвися вельможа сердцем, видя красоту ее, бе бо по истине красна зело».