И вот настал день, когда король Хуул обратился к Эмерилле:

— Я хочу сказать тебе кое-что, любовь моя.

— Я знаю, Хуул, — тихо ответила она.

— Знаешь? И что же ты знаешь?

— Я знаю, что пришло время отнести уголь обратно в Далеко-Далеко.

— Да. Перед смертью Гранк взял с меня обещание сделать это, но я и сам знаю, что должен отнести уголь на место. Его магия слишком сильна даже для наших детей, хотя все они сильны и благородны желудками. Было бы слишком опасно оставить уголь в этом мире. Он должен быть похоронен в одном из вулканов.

Вот так две старые пятнистые совы, ставшие от времени белыми, словно полярные, не сказав никому ни слова, пустились в дальнюю дорогу. Они улетели без церемоний и без свиты, никто не сопровождал их в полете через Хуулмере в край Далеко-Далеко. Но когда они достигли края вулканов, на границе их встретила старая, седая как лунь волчица.

— Намара! — вскричал Хуул.

— Здравствуй, Хуул.

Рядом с Намарой стояли дети волков, сражавшихся в битве у Ледяного дворца.

— Посмотри на этих волков, Хуул. Это Макдунканы, дети тех, кто храбро дрался у стен Ледяного дворца, славные потомки Дункана, убившего ведьму Крит. Они будут стеречь кольцо вулканов и сберегут уголь для совы, которой предначертано добыть его вновь. Знай же, что по решению этих волков главный хранитель вулканов будет отныне носить имя Фенго.

Хуул моргнул. Целый поток воспоминаний нахлынул на него — он вспомнил свои первые дни на острове в Горьком море, добрую заботу Гранка, уроки Фенго, своих верных друзей — Тео, Финеаса и Снежную Розу, чья праправнучка сейчас пела на Великом Древе. Ах, какой долгой была его жизнь — и какой интересной!

Расправив крылья, Хуул поднялся в воздух. В когтях он держал уголь. Не в искусном ларце, выкованном Тео, а просто в когтях, как в первый раз, когда он достал его из жерла вулкана Хратмор. Почувствовав приближение угля, все вулканы вдруг начали бешено извергаться, столбы пламени вырвались в небо, и в этом зареве начали проступать невиданные прежде образы. Всмотревшись, Хуул увидел белую тень с угольно-черными глазами. Кто это? Сипуха? Да-да, это была сипуха, но только через сто или даже тысячу лет после этого дня. Разжав когти, Хуул бросил уголь в пылающий зев вулкана. Светящийся уголь с голубой сердцевиной и зеленым ободком цвета грозных волчьих глаз ярко вспыхнул, словно в последний раз подмигнул Хуулу, а потом исчез, проглоченный пузырящейся лавой.

Так волшебный уголь покинул совиный мир.

Но однажды прилетит сипуха…

По крайней мере, мы верим в это, ибо к тому времени, когда это случится, я, записавший для вас эту историю, уже давно переселюсь в сияющую глаумору…

Эпилог

Сорен перевернул последнюю страницу книги. Шестеро сов сидели молча, боясь проронить хоть слово. Уголь все так же ярко пылал в своем ажурном ларце.

— Он вернул его в вулкан, — недоверчиво прошептал Корин, а потом обернулся к Сорену. — Я тоже должен буду сделать это.

— Еще не скоро. Твое дело еще не закончено, — ответил тот. — Оно только начинается.

— Но он слишком опасен, — сказал Корин, глядя на уголь широко открытыми глазами, словно никак не мог поверить в угрозу, исходящую от маленького источника света, пылавшего за ажурными стенками ларца.