Воробейчик вежливо улыбнулся.

— К сожалению, вы ошибаетесь. Там у них молнии.

— Какие молнии? — не понял я.

— Шаровые, — спокойно ответил Воробейчик. — Четыре сотни шаровых молний. Простите, если говорить точно, то четыреста семь штук. Скажите, пожалуйста, вам никогда не приходилось поднимать со дна… молнии?

Ответить я не успел. Вахтенный сигнальщик закричал: «Человек за бортом!» — и все бросились к правому борту.

За бортом был не человек, а надувная резиновая лодка. И в ней действительно находился человек. В бинокль отчетливо виднелась крупная белая надпись на шлюпке: «Пытливый». Воробейчику даже не пришлось искать потерпевшего крушение, этот парень сам отыскался. Но, клянусь вам, это был очень странный парень, во всяком случае самый странный из всех когда-либо терпевших крушение.

Судя по всему, он даже не очень радовался, что его нашли. Он пел нечто пиратское, аккомпанируя себе на гитаре. Время от времени от откладывал гитару, опускал за борт туфлю, набирал воду и поливал чемодан, занимавший чуть ли не половину шлюпки. А потом снова принимался за гитару и пел во весь голос:

— Нервное потрясение, — констатировал наш корабельный врач. — Такие случаи описаны в медицинской литературе. Нужно скорее его подобрать!

Но этот парень, кажется, не очень хотел быть спасенным. Когда «Гром» подошел к шлюпке, он весело крикпул:

— Куда держите курс, друзья?…

Ну, тут мы без лишних слов втащили его на палубу.

Вместе с чемоданом, потому что он вцепился в этот чемодан обеими руками.

— Благодарю вас, — сказал он, осторожно поставив чемодан на палубу. — Будем знакомы: Олег Павлович Кравцов, кандидат физико-математических наук.

Это была святая правда, и мы очень скоро убедились, что Кравцов действительно физик и действительно кандидат наук. Но тогда, на палубе, он походил скорее на бригадира портовых грузчиков. Представьте себе здоровенного дядю ростом чуть поменьше двух метров, в майке и закатанных до колен мокрых брюках. Да, будь он водолазом, на него едва бы налез комбинезон самого большого размера… Лицо у Кравцова было приятное, это я сразу заметил. Знаете, такое открытое, веселое лицо, скуластое, слегка курносое, с широко расставленными голубыми глазами и крупными белыми зубами, которыми, наверное, можно было перегрызть якорную цепь. Он все время улыбался и вообще был очень доволен собой и всем окружающим.

— Вы с «Пытливого»? — спросил капитан.

Кравцов кивнул головой:

— Именно оттуда. Так сказать, потерпевший крушение. С детства мечтал о таком приключении. — Он рассмеялся и сказал доверительно: — Мне с самого начала казалось, что произойдет какое-нибудь приключение. Я даже заранее присмотрел, где лежит эта шлюпка. Сейчас все переплывают океаны на плотах, на шлюпках… Скажите, а куда занесло бы меня это течение?

Воробейчик нахмурился (он не выносил легкомысленных людей), пожевал губами и сказал тусклым голосом:

— Что ж, очень приятно… Да, очень приятно. Проводите его, ребята, в кают-компанию. И вы, доктор, пожалуйста, посмотрите, что ему нужно.

— Поесть ему нужно, — буркнул корабельный врач, — больше ничего. Здоров, как… — Он помедлил, подыскивая, видимо, какое-то оригинальное выражение, потом вздохнул и закончил: — Здоров как бык.

Все свободные от вахты пошли с Кравцовым в каюткомпанию. Чемодан он тащил сам, а гитару и туфли торжественно несли ребята: Кравцов как-то сразу всем понравился.

В кают-компании наш кок моментально накрыл стол.