Второй помощник капитана принес отглаженные брюки, механик — новенький китель (застегнуть китель Кравцов, конечно, не смог: пуговицы не сошлись). Словом, через пять минут Кравцов, как он выразился, приобрел вид, удобный для логарифмирования.

— А теперь, — сказал он, расправившись со второй порцией котлет, — теперь посмотрим, как поживают мои зверушки.

Он поставил чемодан на стол, нежно погладил крышку (мне почему-то запомнилось каждое его движение), ловко щелкнул замком и…

Вот здесь это и произошло.

Мы увидели молнии и услышали гром. То есть грома, собственно, не было. Просто кто-то опрокинул стул, а кок выпустил из рук поднос с компотом. Но молнии были — самые настоящие шаровые молнии.

Я еще в детстве видел шаровую молнию. Это случилось в Пятигорске, во время грозы. Однако ту молнию я видел издалека, а эти лежали в двух шагах от меня.

Их было не меньше дюжины, и они доверху заполняли чемодан. Самые крупные имели размер с кулак нашего боцмана, то есть сантиметров пятнадцать в поперечнике.

Все они отличались друг от друга цветом. Только две, совсем небольшие, были черными, остальные имели окраску — сиреневую, зеленоватую, оранжевую, желтую… Одна, например, излучала тусклый серый свет, другая — ярко-красный…

Когда Кравцов открыл чемодан, в кают-компании сразу стало просторно: все отскочили к стенкам. И тогда наступила такая тишина, что отчетливо слышалось слабое жужжание молний. А потом Кравцов взял в руки зеленоватую молнию.

— Ну что ты жужжишь? — нежно спросил он. — Тебе не нравится это соседство? Ладно, мы тебя переложим. Возьмем и переложим… — Он сунул молнию в карман брюк; жужжание прекратилось. Кравцов удовлетворенно улыбнулся: — Ну, вот и отлично!..

Это было уж слишком!

Мы обалдели — другого слова не подберешь. Да, мы обалдели и не могли сказать ни слова.

— Так это и есть ваши молнии? — раздался в дверях спокойный голос капитана. — Значит, часть вы спасли?

— Они самые, — улыбнулся Кравцов. — Но четыреста семь штук потонуло. Основной груз. Отборные, стандартные молнии… А в этом чемоданчике я вез экспериментальные образцы. Понимаете?

Воробейчик, видимо, понимал. Зато мы не понимали ничего, абсолютно ничего! И тут, знаете, словно плотина прорвалась: все наперебой начали задавать вопросы. Но к столу никто не подошел. Откровенно говоря, мы просто боялись. Представьте себе, что кто-то открыл на столе чемодан, наполненный змеями; может быть, они и дрессированные, однако все-таки страшновато… Согласитесь, что шаровая молния нисколько не лучше (во всяком случае, на первый взгляд) ядовитой змеи!

— Тихо, ребята, — сказал капитан. — Товарищ Кравцов все вам сейчас объяснит.

— Только не сейчас! — взмолился Кравцов. — Прежде всего надо отыскать «Пытливого» и попробовать поднять груз… Ну ладно, — неожиданно уступил он. — Ладно. В двух словах объясню. Природные шаровые молнии дикие, неустойчивые. Они иногда достигают огромных размеров, до десяти метров в диаметре, но сушествуют недолго, не больше двух-трех минут. Ну вот, мы и поставили задачу… Шаровая молния, друзья, это прекрасный аккумулятор энергии. Во много раз выгоднее транспортировать энергию в виде шаровых молний, чем передавать ее по проводам или запасать в виде горючего. Вот посмотрите. — Он взял из чемодана крупную желтую молнию. — Весит эта штука пустяки, граммов десять, а энергии в ней достаточно, чтобы в течение года приводить в движение трактор. Правда, мы еще не научились делать молнии, сохраняющиеся годами. Пока они у нас живут, как правило, недолго: восемь — десять месяцев, изредка год-полтора.