Она первой вошла в круг, оставив после себя рваные клочья плоти, пытающейся собраться. Волчица подошла к Кондрату, ткнулась мордой во взмокшую ладонь. Развернулась, и направилась в образовавшийся проход. Остановилась, оглянулась, зазывая за собой.

– Кузьма, быстро! Эй ты, свет, или как там тебя… – харизмат посмотрел на Кондрата, распластался и, взвившись столбом, ушёл в небо. Кузнец и Кондрат переглянулись и бросились за волчицей. Тайра, подвывая, неслась следом.

 Волчица бежала, не оглядываясь, но изредка останавливаясь, прислушиваясь. Вверх по накату, в лес. Между деревьев, лишь бы не потерять её из виду. Откуда-то донеслись крики Еши и Номин. Волчица, неслась туда. Выскочила из-за кустов и с тихим рыком кинулась на одного из синих. Стоящие у дерева журналисты, испугано посмотрели на серую тень, рвущую синего. Но увидав Кузьму и Кондрата, радостно вскрикнули. С неба упал синий столб и ударил когтистой лапой в ещё одного преследователя.

– Еши! – закричал Кондрат, кидаясь к журналистам. – Номин!

К тихому рыку волчицы прибавился ещё один. Тайра вцепилась в последнего синего и вместе с волчицей рвала его. Удар синей лапы харизмата завершил дело.

Бока волчицы тяжело вздымались. Тайра, стоявшая рядом, хрипела. Кондрат и Кузьма сели на землю. Вот и всё.

– Еши, Номин, уходите, – тихо проговорил Кондрат, смотря на синие жилы собственных рук. – Нам уже не выжить. Мы всё… А вы уходите…

– Как же так, – взахлеб прошептала журналистка, из глаз которой брызнули слезы.

– Бывает, – вздохнул Кузьма. – Не жильцы мы. А вы… у вас все впереди. 

Серая волчица подошла и села рядом с Кондратом, по морде стекали синие пятна. Тайра заскулив, прижалась к боку Кузьмы.

Номин всхлипывая, отошла. Еши прижал девушку к себе.

Кондрат ощутил, как лёд сковывает тело, как медленнее начинает биться сердце, а в горле появляется горечь. Почувствовал, как холодеет бок волчицы.

Харизмат опустился к сидящим на земле. Вытянулся, преобразился. На Кондрата смотрела неприятная образина, зверская с клыками и светящимися глазами. Зверь наклонился к сидевшими и громко вдохнул в себя. Синий свет тонкими струйками потёк в клыкастую пасть. 

Горечь пропала, из вен начал выходить свет, кровь снова становилась красной. Потеплела рядом сидящая волчица.

Харизмат, облизнулся, усмехнулся и взвился ввысь. Через минуту послышался волчий вой и тут же стих.

– Кондрат, – всё ещё со слезами тихо спросила Номин.

– Всё нормально, – произнёс майор и посмотрел на Кузьму.

Кузнец сидел на коленях, обхватив голову руками и раскачиваясь.

– Он хотел её спасти, – навзрыд произнёс он.

Кондрат поднялся, подошёл к кузнецу.

– Ничего уже не изменишь. Вставай. Идти пора. Зато теперь мы знаем, что он может забирать эту дрянь.

– И возникают тогда новые вопросы, – прижал к себе Номин Еши. – Почему он не спас Дивное?

Журналистка оттолкнула бурята.

– Да тут и не нужно гадать. Кто были эти люди в Дивном? Работники института! Те, кто на продолжении двадцати лет издевались над ним, проводили опыты, – она хмыкнула. – Я бы тоже не стала их спасать.

– Вероятно, – кивнул Кондрат и похлопал кузнеца по спине. – Вставай, Кузьма…

– Я ж, вот этими руками его… а оно, вишь как… я думал, что спасаю… – он шмыгнул носом.