– Так что там с пареньком? – прервал детину Кондрат.

– А что с ним? Странный. Еле шел. Я сразу подметил, неадекватный. Поднялись они, минуты четыре прошло, как он завопит, Я вскочил, когда бежал об энту кошку, – он кивнул на бронзовую статую, – споткнулся. Додумались, поставить животину у самой лестницы. Короче пока встал, поднялся по ступеням, там уже соседка была. Паренек тот у выхода сидел, что-то невнятное про свет бормотал. Прямо с квартиры в полицию позвонили.

– А с соседями кто опрос проводил, не помнишь?

Детина впал в оцепенение, замолчал, смотря поверх Кондрата.

– Опрос? Не помню. Нас же из подъезда-то вытолкали. Ко мне наш участковый подходил, пару слов перекинулись и ушёл. А вот позже, приходили, – сказал он задумчиво, и вдруг полез в стол, порылся. – Кто-то приходил, точно помню. – Вытащил порядком потрепанный журнал и начал листать. Снова задумался, почесал затылок. – Вот ведь, наверное, записать забыл. Но был сотрудник, приходил, интересовался. Вроде ваш.

– А чем интересовался?

– Так соседкой и интересовался. Он о парне и не спрашивал. Все вызнавал, кто такая, да когда въехала.

– А о какой соседке интересовался?

– О той самой, что первая прибежала.

– И что ты рассказал?

– Что знал, то и рассказал. Въехала недавно. С месяц назад. Тихая, смирная бабулька. Выйдет, зайдет, не заметишь, юрк, как мышь. Только слышно дверь, стук. Я в монитор, бабулька наша.

– Как зовут бабульку?

– Лукьяненко Степанида.

– Степанида, – задумчиво проговорил Кондрат. – А больше ничего не спрашивал?

– Ничего.

– А описать то, сотрудника, можешь?

– Да что там описывать то. Форма вот как у тебя. Пониже, правда, будет. Может годков на пять постарше. Имя у него старое. Старинное. Так уже мало кто называет. Вот только вспомнить не могу.

Кондрат усмехнулся. Знал бы он его имя и фамилию! А ведь и, точно, швейцар за время разговора даже не спросил, как его зовут. Может в корочке увидел? Да что там разглядеть в монитор можно? Кондрат усмехнулся. Мда, вот так и охрана. 

– Понятно, – кивнул Кондрат. – Я поднимусь, посмотрю.

– Да поднимайся, – пожал плечами швейцар, убирая журнал в стол. 

«Так и не записал меня», – подумал Кондрат, но напоминать нерадивому охраннику не стал. Поднялся, вышел из комнатенки и направился к лестнице. 

На втором этаже он вскользь, глянул на опечатанную дверь и позвонил в соседнюю. Открыли почти сразу. Молоденькая девчонка лет восемнадцати. В уши ударила музыка, долбящая на всю квартиру. В руках бургер. Она, не дожевав, сглотнула уже откушенный кусок булки с начинкой и, перекрикивая музыку, спросила:

– Чего тебе, дядя?

Леший в очередной раз махнул перед носом корочкой.

– Ммм, – промычала девчонка. – И чего?

– Я по поводу соседки вашей Катерины, – закричал Леший.

– Так померла она, – пожала плечами девчонка.

– Что померла, знаю. Что вы о ней рассказать можете?

– Да ничего. Я её не видела.

– Никогда?

– Не, – откусила кусок от бургера девчонка и, жуя, промямлила, – ну, раза два сталкивалась у двери. А что бы так... – девчонка поморщила нос, проглотила и нацелилась на очередной кусок.

– Никогда не разговаривали? Ну-у, по-соседски…

– Да о чем мне с ней говорить? – изумилась девчонка.

– А может вы чего-то слышали? У вас квартира через стенку.