– А вы уверены, что видели, как она возвращалась вечером с работы? Могли перепутать её с кем-то другим?

– Молодой человек, я стар, но я не слеп. У меня прекрасное зрение, я пока способен узнавать людей. Вечером, часов в пять, без десяти, она возвращалась с работы. Я как раз вышел прогуляться. Она поздоровалась: «Вечер добрый, Вениамин Иосифович», – сказала она. «И вам, доброго», – ответил я. И это была Любаша. Нет, нет, молодой человек, я прекрасно вижу и слышу тоже хорошо. Никакой путаницы. Я видел вечером и говорил с ней. 

– Вы часто разговаривали? Она на что-либо жаловалась? С кем она жила?

– Одна она жила, – вздохнул Вениамин Иосифович. – Не слишком разговорчивой была. Но если вы хотите узнать больше, то у неё здесь есть подруга, с ней может, чем и делилась. На третьем этаже, семьдесят седьмая квартира. Поднимитесь.

Кондрат кивнул и поднялся с дивана. Следом поднялся Еши.

– Что ж, спасибо, – проходя по коридору, проговорил Леший. Вышел, не дожидаясь, когда дошаркает до двери дедок.

Они поднялись на третий этаж и позвонили в дверь. После десятиминутного трезвона, вышла стройная женщина с хорошо уложенными кудрями волос, с невероятно красивыми глазами, и ровным овалом лица. Она удручающе смерила мужчин взглядом.

– И чего так трезвонить?

Кондрат достал корочку.

– И что? – недовольно нахмурилась женщина. И как подмели Кондрат, эта гримаса ни капли не портила породистого лица. – Наличие корочки разве позволяет такой переполох устраивать?

Кондрат одновременно с сомнением и восхищением смотрел на женщину, бросил быстрый косой взгляд на журналиста. Тот растерянно кивнул. Разве может быть связана дружбой эта красивая, явно моложавая женщина и древняя старушенция!

– Мы по поводу вашей соседки, Любовь Тихоновны. Нам сказали, вы были подругами.

Соседка сощурила глаза, смерила майора подозрительным взглядом. Перевела взгляд на Еши.

– А это кто будет?

«Сознательная, что б ей…», – подумал Кондрат.

– Курсант, у нас практику проходит.

– Ясно, – недоверчиво проговорила женщина и распахнула двери. – Ну, входите, – и не дожидаясь, пропала в полутьме коридора.

Кондрат и Еши переглянулись. Журналист пожал плечами и пошел в квартиру. Кондрат огляделся. В подъезде было пусто, только внизу послышалось тихое приглушенное шарканье тапок. «Любопытный старик!». Кондрат подошел к перилам осторожно посмотрел вниз. Старик стоял на первой ступени и внимательно слушал.

– Гхм, – кашлянул майор. Старик вздрогнул, поднял голову, растерянно, беззубо улыбнулся и прытко бросился в свою квартиру.

Кондрат постоял еще минут и пошел следом за Еши. Закрывая дверь, услышал, как снова шаркнули в подъезде тапки.

***

Журналист сидел в просторной кухне, за хорошим круглым столом с белой скатертью, и пил чай с круассанами, которые высились горкой на красивом розово-пепельном блюде. 

– Вам зеленый, черный? 

Кондрат перевел взгляд на неторопливо хлопотавшую у плиты женщину. На стройной фигуре появился красочный передник.

– Присаживайтесь.

Леший присел к столу. На плите что-то скворчало и пахло просто умопомрачительно.

– Сейчас, котлетки готовы будут. Ваш курсантик-то совсем голодный. Что ж вы товарищ майор, будущее нашей полиции голодом морите?

Леший покосился на довольно уплетавшего круассан Еши. 

– Мне черный, – подавил желание отчитать журналиста. Да и, собственно, невозможно было устоять при запахе горячих круассанов, учитывая то, что и сам Леший не обедал.