– А ты? – тут же отозвалась тётушка, и посмотрела на племянника раскрасневшимися глазами.

– А я… мне нужно решить…

– Ты только в квартиру не возвращайся… ты слышишь! Не смей! Один! Своих вызови! Слышишь! Кодя… – она заплакала, прижимая ладони к лицу.

Кондрат подошёл, присел рядом на лавочку и обнял. Вздохнул.

«Куда там возвращаться! В развороченные комнаты? Ремонта, небось, теперь… ох… Ну, Семён! Ну, ссучара. Только он мог подложить. Приходил вечерком, десять минут в комнате подождал! Вот ссучара! Ну да Семёну уже не предъявить. А узнать бы хотелось. За что? Где успел Леший дорожку дежурному перейти? Не конфликтовали? Нет, – Кондрат прикрыл глаза. – А синий свет? Интересно, что с ним стало? Он взорвался? Уничтожился? Можно ли уничтожить свет тротилом?!»

 По лицу скользнул луч света. Кондрат вскочил и тут же успокоился, увидав приближающегося мужчину с фонариком в руках. Леший постарался поприветствовать подходящего, получился вялый мах – руки дрожали, от страха, злости и холода. Если бы кто-то гулял в это время по парку, то крайне удивился. Двое полураздетых людей в обнимку с взъерошенной собакой, жмущейся к ногам пожилой женщины.

– На, – протянул Еши майору пальто.

 – Возьмите. Простите, я холост, ничего другого не нашлось. – Он подал женщине сапоги сорок второго размера. 

– Спасибо, – слабо кивнула тётушка обуваясь.

– Идёмте, – Еши тяжело вздохнул.

***

В коридоре приемного покоя больницы было светло и пахло лекарствами.

– Мы оставим её на недельку, – кивнул молодой врач. – Вы не беспокойтесь, майор… гмм…

– Леший Кондрат Разумович.

–… Кондрат Разумович. Ей сейчас нужно спокойствие, – врач задумчиво посмотрел на Кондрата. – Знаете, у неё очень сильное сердце.

Леший бросил взгляд на стоящего рядом Еши.

– Я могу сейчас зайти к ней?

– Ненадолго, мы вкололи успокоительное. 

И ушел.

– Может ей охрану? – внезапно спросил Еши.

Леший вздохнул.

– Какую охрану? От кого? Я как это объясню своим. Меня и так большая часть уже помешанным считает. А тут… Боюсь, что нас обоих с тетушкой в психушку отправят… благо рядом с домом. Будем видеть окна родной квартиры, – Кондрат усмехнулся. – То, что осталось от квартиры. 

Еши посмотрел на Лешего.

– Но ведь взрыв можно объяснить. Я видел ваш дом, проезжал мимо. Там рамы повылетали. Народу масса.

– Это можно объяснить, вот только скажи мне Еши, если взрыв устроил наш сотрудник, где уверенность, что кто-то из отдела не захочет закончить? Я… – он проглотил внезапно вставший в горле ком, – боюсь я теперь кому-то доверять. И синий свет! Мы оба с тётушкой его видели. Как это объяснять?

Глаза Еши сощурились.

– Синий свет? Рассказать не хочешь.

– Расскажу, – кивнул Кондрат. – Позже, – и вошёл в палату. 

Тётушка лежала, прикрыв глаза. Но как только Леший вошел, открыла веки.

– Кодя! – еле слышно шепнула она. – Ты обещал. Не возвращайся туда… не возвращайся… он… там ждёт нас….

Кондрат присел на край кровати, взял тётушкину ладонь в руки.

– Всё хорошо, я всё решу, и всё будет хорошо.

– Не будет! – всхлипнула тетушка. – Он и тогда в страх меня вогнал. Сколько снился…

Кондрат нахмурился.

– Ты уже видела это?

Тетушка кивнула, сжала ладонь племянника.

– Давно. Я на Зилу работала.