Минута текла за минутой, голоса и звуки шагов удалялись, а беглецы по-прежнему не шевелились, слившись с серыми валунами. Немцы ушли к железной дороге, но должны были вот-вот вернуться обратно. Лишь когда они убедятся, что беглецы не скрываются среди деревьев, облава закончится. Поэтому снова остается разговаривать жестами, разрешать себе чуть-чуть шевелить затекшими ногами или руками и снова – терпеть и ждать… терпеть и ждать… Мучительно долго, чувствуя каждую секунду, словно тяжелый камень.

Наконец перед закатом солнца немецкий отряд, уже без прежних криков и суеты, прошел через ручей в сторону лагеря и растворился среди деревьев.

Неудача для охотников и свобода для их жертв.

Глава 3

Измученные пленники наконец смогли спуститься к ручью и сделать несколько жадных глотков. Вымоченный в воде пиджак привел в чувство и Франтишека. Несчастный поляк после долгого обморока еле стоял на ногах и только с третьего раза смог взгромоздиться на плечи Канунникову и перевалиться наружу через каменную стену.

Тем временем женщины уже с удовольствием окунали руки и ноги в прохладную воду после нескольких часов, проведенных среди раскаленных камней. Пока Зоя задорно и беспечно отфыркивалась, Елизавета в несколько ловких движений выудила с глубины небольшой заводи рядом с поворотом водного рукава юрких рыбок. Каждая с ее миниатюрную ладошку величиной, но и они вызвали у всех радостные чувства. Можно запечь в золе или глиной обмазать – и в костер. Вкусно!

– Только соли надо. – Девушка торопливо топталась на берегу, ощущение голода росло.

– Может, придумаем, как пожарить? – размышлял вслух Александр.

Даже вялый Франтишек оживился и с интересом вслушивался в чужую речь.

Лиза, сноровисто уложив скромный улов в плетенку, покачала головой:

– Нас шесть человек, не считая раненого. Пять рыбин и горстка крупы из саквояжа. Вот и все, что есть съестного. Сварим похлебку из рыбы и крупы, чтобы до завтрашнего вечера хватило на всех. Надо беречь провиант.

Зоя со вздохом отжала мокрое платье, закуталась в кофту. Лицо у нее потемнело от неприятного открытия, что сегодня они останутся полуголодными.

Канунников закатал штаны, с содроганием вошел в ледяной поток и принялся набирать воду во фляжку. На спутников он старался не смотреть, ему было стыдно и досадно на самого себя. Размечтался вслух о жареной рыбе, глупец! С ним женщины, которые никак не показали свою усталость и голод, а он ведь даже не подумал о завтрашнем дне и не предложил помощь хрупкой Елизавете.

Выбравшись на берег, Саша подхватил улов и самодельные сети, накинул Лизе на плечи пиджак:

– Вы дрожите от холодной воды, надо согреться. Держите-держите.

Она и правда содрогалась от озноба после рыбалки, поэтому даже не стала возражать, а, наоборот, закуталась по самую шею. Саше показалось, что в этот момент у усталой женщины даже мелькнула на лице легкая улыбка.

Они молча пробирались по лесу и через болото к лесному убежищу, где путников уже ждал Игорь. Он с интересом уставился на новеньких, но трепыхающийся в сетях улов манил его сильнее. Мальчик пытался изо всех сил сдерживать нетерпение, но при виде скользких упругих рыбешек сглотнул голодную слюну.

– А там вода вскипела в котелке. Давайте я почищу, я умею! – Он порывисто схватил улов, до того ему хотелось получить хоть какую-то пищу.

Елизавета скользнула взглядом по мрачному лицу Петра Васильевича, который встречал их возле лагеря. Она поняла все без слов, кинулась к землянке:

– Отошел?

Василич молча кивнул.

Канунников остановился как вкопанный от ужасной новости. В их отряде прибыло два человека, а смерть, будто в насмешку, забрала его товарища по концентрационному лагерю. Саша не верил своим глазам, ведь смог же беглец обвести костлявую, да не один раз: остаться в живых во время немецкой атаки, выжить в жутких условиях плена, сбежать из лагеря прямо под пулями и даже потом выбраться из общей могилы к своим.