Елена Звездная. Лесная ведунья. Книга втораяЛесная ведунья – 2
Поутру меня разбудил стук, словно топором по брёвнам. И почему-то от этого улыбка появилась сама собой, а в голове промелькнуло радостное: «Охранябушка!». Даже собиралась было вскочить с постели, подбежать к окну да и поглядеть на него… а потом вспомнила — нет больше охранябушки. Нет его… Есть архимаг, да такой рядом с коим и стоять то страшно, а охранябушки больше нет… И так тоскливо от этого, что хоть вой. Надо же, только сейчас поняла, как привязалась к нему. И от чего так случилось, мне не ведомо. Да только, ощущение на душе гадкое, и чувство такое, что охранябушка, вот он был реальным, настоящим, живым… а архимаг Агнехран его убил и личность его своей заменил. Такое вот ощущение. Глупое, разумом понимаю, а сердцем и душой понять сложно. Сердцем и душой вообще всё происходящее понять сложно. Жила себе привольно почти три года, да тяжело было по началу, но справилась ведь, и жила себе. По субботним дням на ярмарки ходила, лес свой в порядок приводила… на могилку Кевина старалась не заходить…И оживала, оживала ведь, понемногу, по чуть-чуть, но оживала… А теперь рухнуло всё. Мы на грани войны, которую я же и развязала. Понимаю, что верно поступила, всё понимаю… а страшно мне. Я ж почитай с детства малого всегда как на войне жила. Да даже с рождения… Тяжело, но свыклась, научилась так жить, от того в учении у Славастены и сумела себя отстоять, выжить… вопреки всему выжить. А теперь вот снова. Ну да кому война, а кому мать родна. Так значит так. Будем выживать дальше. И я встала с постели. Потянулась, умылась, причесалась, поблагодарила домового, за чай с бутербродом, присела к окну, завтракать, да и… чуть не подавилась. Топором орудовал аспид! Чёрный, в шёлковой ярко-синей рубашке, чёрных штанах замшевых, с чёрными сапогами до колена, он, закатав рукава, мастерил дверь в мой вчерась построенный погреб. И хорошо у него получалось, славно даже. Всё было славно до того, как аспид отошёл от свежесколоченной дверцы, протянул руку — и дерево охватило пламенем. Секунд на пять! Опосля пламя погасло, но на этом испытание для двери не закончилось. Прозвучало заклинание — и железо, ржавое, неведомо откуда взявшееся и валяющееся грудой, потянулось расплавленным алым ручейком к дереву, вмиг плёнкой железа охватило древесину и остыло тут же. Леший, пара вампиров, несколько оборотней да мои кот с вороном сидели-стояли с отвисшими челюстями-клювами. Аспиду повышенное внимание не мешало ничуть. Закончив с одной дверцей, он за вторую взялся. Надо же, какой хозяйственный. Интересно, они, аспиды, все такие хозяйственные? Хотя вопрос глупый, были бы все, так не вымерли бы… Я взяла чашку, сделала глоток, посмотрела в окно. Аспид брался за вторую дверь. Неспешно, уверенно, по-деловому, без лишних движений… И так сердце заныло вдруг. Невыносимо заныло, нестерпимо просто. Очнулась когда уже брала серебряное блюдце, когда яблочко наливное по кругу пустила, когда без ответа ждала минуту, вторую, третью… тогда и очнулась. Агнехран не отвечал. Занят видимо. Маги они такие — всегда заняты. Убрала яблоко, вернула блюдце на место, без аппетита совсем, без желания начала есть хлеб с сыром, а взгляд нет-нет, да и опять за окно метнётся. И вот аспид же, страшный, даже с такого расстояния, даже из избы и из окна страшный, а смотришь на него и нет-нет, да проглядывает что-то до боли родное. Вот только что? Из пола высунулся леший, на меня поглядел да и спросил: — Поела? Кивнула, хлеб дожевывая. — Чего хмурая такая? — верного друга не проведёшь, всё видит. — А чему радоваться? — спросила устало. |
