— Речь о Гыркуле, — пояснила холодно.

По лицу аспида, образно выражаясь, скользнула тень понимания, но едва ли я могла различить выражение его угольно-чёрного лица, показателем эмоций оставались лишь глаза — чуть сузившиеся опосля пояснения моего.

Затем, ровно и серьёзно аспид произнёс:

— Речь о последствиях испытания состава противонежицкой стали, не так ли?

— Противо… чего? — не сразу сообразила я.

Аспид не ответил, лишь усмехнулся… причем, ухмылку можно было заметить лишь благодаря мелькнувшим зубам. Вполне человеческим, к слову. Оттолкнулся от дерева, медленно подошёл ко мне… здоровенный то какой, я уж и подзабыла об этом. Подойдя, остановился в полушаге, постоял, сложив руки на груди, и казался островком беспечного уверенного спокойствия, даже среди более чем уверенных в себе сосен. А выглядеть спокойнее сосен в двухвековом сосновом бору это ещё постараться надо. Невольно почему-то зауважала аспида, даже не знаю почему. Но потом вспомнила про Гыркулу, и праведный гнев вернулся в полном объёме!

— Послушай… те, — прошипела, искренне желая наградить аспида парой сотен комариных отрядов. Не то, чтобы они меня всегда слушались, но в исключительных случаях — бывало. — Мне плевать, чем вы попытаетесь оправдаться! Мне совершенно плевать — какие были у вас мотивы! И мне не важно, есть у меня доказательства или нет! Я абсолютно точно знаю, что вред графу вы причинили намеренно!

Глаза аспида сузились ещё сильнее, казалось, он желал возразить, но отбросив небрежно эту идею, вдруг абсолютно спокойно сказал:

— Что ж, раз отрицать очевидное не имеет смысла, я вынужден признать — вы правы. Впрочем, об этом вам, госпожа ведьма, известно.

У меня появилось безумное желание ему врезать пощечину. Неимоверно сильное желание… одна маленькая проблема — я понятия не имела, какой аспид на ощупь. Не всем же можно без оглядки лещей раздавать, вот лешему, к примеру, нельзя, он деревянный с сучками и прочими древесными прелестями, так что если что и пострадает, то это рука и гордость посягнувшего. Поэтому посягать на лицо аспида без проверки я не рискнула.

Решено было проверить.

Молча протянула руку — аспид даже не шевельнулся, коснулась пальцами его щеки — на ощупь матовая угольно-чёрная чешуя казалась вполне мягкой, а вот глаза исследуемого индивида заметно округлились, недоуменно взирая на неадекватную реакцию разъярённой ведьмы.

— Это что? — вопросил он, когда я уже прижала всю ладонь к его щеке.

— Это? — вопросила, прикидывая, будет мне больно от удара или не будет. — Исследование.

— И как? — поинтересовался испытуемый.

— Удовлетворительно, — заверила, прекратив лапать его лицо. — Перейдём к удовлетворению!

Пощечина вышла звонкой, такой, что на весь бор звук разнёсся, да вот только следом почти на весь лес уже мой вой.

Не знаю как аспид, он стоял всё так же непоколебимой скалой, правда уже вновь с угрожающе сузившимися глазами, а я подвывала, держа свою руку. Вроде же мягкий был!

— Удовлетворилась? — наблюдая за моими мучениями, вопросил ирод.

Я бы ответила, но больно было очень.

— Знал бы что так ударишься, перехватил бы ладонь, — сокрушённо произнёс гад чешуйчатый, и схватил мою руку, несмотря на попытку спрятать её за спину.

А затем, пользуясь тем, что я в попытке не орать, отчаянно кусаю губы, прикоснулся к стиснутой пальцами ладони второй рукой — боль исчезла мгновенно.

Так же быстро, аспид отпустил меня. И даже учтиво отошёл на шаг, оставляя оторопевшую ведьму мучительно переживать свой позор.