Шестерка Колонистов была в кругу сородичей. Виртуальный движок отрисовал сотни четвероветвенных ксенобов, плавно скользивших вокруг; они выстраивались аккуратными широкими колоннами, точно место это было перечеркнуто линейками невидимых эскалаторов. Впрочем, после аванпостовой давки здесь было почти просторно. Слоестены возносились ввысь, слегка колеблясь на далеких течениях, кое-где подсвеченные парадомовыми лампами, но плотность их структуры даже отдаленно не соответствовала виденной в туннелях. Еще выше над головой Чикайи — как и прежде, «выше» в произвольно избранной «Сарумпетом» координатной системе — простирались неясные громады других транспортных путей.

― Мне кажется, это железнодорожный полустанок, — заключил он. — Вопрос один: куда теперь?…

Мариама решительно ответила:

― Ответ в полнейшем тумане. Расслабься и получай удовольствие от поездки.

― Мы явились отнюдь не из города призраков.

― Нет. То была малюсенькая деревушка. Там ни развлечений, ни киосков по продаже противозачаточных.

Чикайя сердито нахмурился, но потом понял, что она настроена ни шутливо, ни серьезно. Перебрасываясь закоснелыми в замшелом антропоморфизме аналогиями в поисках ответа на десятки тысяч вопросов, они хотя бы сэкономят силы, которые в противном случае ушли бы на построение столь же неправдоподобных наукообразных гипотез.

Колонисты пересекли атриум станции, таща за собой иномирский груз и его хозяев, притворявшихся марионетками. Мариама сделала вид, что хочет замахнуться на них бичом.

— Отвезите меня к своим лингвистам, — напыщенно произнесла она. — Да поживее, не щадите вендеков!

Если колония и впрямь была городом, не существовало способа определить, движутся ли они от здания к зданию по открытой местности или лавируют между комнат и коридоров одного-единственного огромного сооружения, наглухо запечатанного от окружающего пространства.

Они оставляли позади узкие дверные проходы и широченные коридоры, ввинчивались в плотную толчею, глазели на структуры столь же замысловатые и прихотливо украшенные, как машины — или, может быть, сады, а то и произведения искусства — аванпоста Яркости. Зонды неустанно собирали информацию, а библиокомплект ее обрабатывал, но даже если выводы библиотек имели какой-то смысл, они оставались не более чем крохотным кусочком исполинской мозаики. Как курочка по зернышку, накапливали они сведения о том, что вот эти популяции вендеков приводят в действие определенную городскую технику, а вот те, быть может, служат домашними любимцами или тягловыми животными. Но осознать, определить город и его обитателей как единое целое, запечатлеть всю структуру в четком фокусе они даже не пытались.

Но Чикайя то и дело напоминал себе, что лучше уж видеть то, что доступно потустороннему зрению, лучше уж строить какие-то, с необходимостью несовершенные, но хоть сколько-нибудь информативные догадки, чем отдаться течениям, закрыть глаза и уподобиться блохе, исследующей культуру мегалополиса, переползая с одного жителя на другого. Масштаб аналогии был точен, а все остальное — вряд ли. И он сам, и хозяева колонии несомненно обладали интеллектом; как бы ни разнились их цели и средства, ничего принципиально непостижимого для них в его сообщении не содержалось.