Бросив быстрый взгляд на одного из официантов, Изола уплыла прочь.

Паоло пожал плечами.

– Ах, эта Изола! Единственная из знакомых мне женщин, которая смотрит на любовь глазами мужчины.

– И все же ее мнению можно доверять, – заметила Фрина. – Признай, она великолепна.

– Без сомнения. И всегда была такой. А это платье, это египетское платье! Обязательно закажу такое модистке и попрошу Амелию мне в нем позировать. Завтра же загляну к портнихе и раздобуду платье, а потом закажу домой еще глины. Амелия любит мне позировать, это ее успокаивает. Я завершил свою нимфу, и теперь душа моя чиста.

– Ты хочешь продать ее? – спросила Фрина.

Паоло покачал головой.

– Я собираю работы для выставки. А потом, bella, можешь купить ее, если захочешь.

– Буду ждать с нетерпением, – заверила его Фрина. – А теперь мне пора идти. Надо быть в суде завтра утром. Еще увидимся, Паоло.

– В доме Макнотонов, – подтвердил Паоло, вставая.

Фрина расплатилась с Джузеппе, удивившись скромности счета, и устало отправилась домой.

– Да!

– Генри Молдон? – прошептал какой-то голос, было трудно определить, мужской или женский.

– Мы похитили вашу малышку. С ней ничего не случится, если вы будете вести себя разумно и не обратитесь в полицию. Завтра вам доставят письмо. Выполняйте все инструкции и получите ее назад целой и невредимой. А вздумаете позвать копов или что-то еще предпринять – вернем ее вам по кусочкам.

– Я не стану звонить в полицию, – выдохнул Генри. – С ней все в порядке? Дайте мне поговорить с дочкой.

– Завтра, – пообещал голос, послышался последний щелчок, и линия отсоединилась.

Генри швырнул телефон и выругался.

– Это они?

– Да, Джек. Сказали, чтобы мы ждали письма. Господи, Джек, как я это Молли скажу? Как мы все это выдержим?

– Ну, ты многое выдерживал, – заметил Джек. – Ты смелый человек. Помнишь, как ты вышел из Сахары?

– Это совсем другое, – огрызнулся Генри. – Тогда я был один. А в этот раз речь идет о Кандиде.

Измученный и опустошенный, он налил себе еще виски. Ночь обещала быть долгой.

– Фрина, я говорила с прокурором, он не против выпустить Билла под залог с определенными обязательствами. Дело представляет наш старинный знакомец. Вроде у него тоже нет возражений. Мне просто надо подать просьбу, и мы, глядишь, живо получим Билла.

Фрина заметила детектива-инспектора Бентона. Он направлялся к ним, рассекая толпу.

– Мисс Фишер! Ну как продвигается ваше расследование?

– Мне еще надо многому учиться. Спасибо, что не стали возражать против освобождения под залог. Скажите, могу я посмотреть тело? А орудие убийства?

– Что вам, дамам, только в голову не взбредет! Так и быть, мисс Фишер. Приходите ко мне в кабинет, когда получите вашего клиента, и я покажу вам орудие. А тело вам, боюсь, видеть не положено. Но, если хотите, можете прочесть отчет следователя.

– Отлично, – ответила Фрина, весьма довольная таким исходом. На самом деле она не больно-то любила трупы.

Мисс Фишер начала пробираться к залу номер один, Джиллиан Хендерсон, такая же надутая и самоуверенная, как голуби во дворе, последовала за ней.

– Мне бы хотелось обратить внимание суда на дело Макнотона, Ваша Честь.

Престарелый судья нашел свои очки и, улыбнувшись, нацелил их на Джиллиан.

– Да, мисс Хендерсон?

– Ходатайство об освобождении под залог, Ваша Честь.