На следующий день, ко всеобщему ужасу, полиция вдруг заподозрила Эрика, исходя из того, что он прилетел из Парижа на день раньше, чем предполагал, обменяв билет на самолет. Вернулся он в то утро, когда произошло убийство. Полиция проверила, сколько времени ушло у него на дорогу из аэропорта Ниццы до виллы. Убийство совершилось через тридцать минут после приземления самолета, и, если задержек в аэропорту и пробок на дороге не было, он мог успеть домчаться до виллы. Эрик уверял, что доехал за сорок пять минут, но доказательствами не располагал. Полиция ничего не утверждала определенно, хотя, по уверениям экспертов, убийство совершилось за пять — восемь минут. Эрику предложили сдать паспорт и оставаться на Лазурном берегу до особого распоряжения.

— Просто не понимаю, — сказала Луиза Эрику, когда они, ускользнув от журналистов, шли вдоль берега моря, — почему Консуэле до сих пор не предъявлено обвинение? Улик, которые мы предъявили, вполне достаточно, чтобы арестовать ее.

— Не сомневаюсь, что полиция сразу же отправилась к ней, — ответил Эрик. — Но у Консуэлы весьма влиятельные юристы, так что не обольщайся.

— Но там ведь есть показания жертв, и ни одна из них ничего не отрицает.

— Верно, но полиция должна поговорить с каждым и убедиться в том, что показания сделаны добровольно. После убийств Афродиты и Дэнни, которые, несомненно, связаны, сыщики должны работать очень тщательно.

— Если бы только они могли доказать, что за всем стоит Консуэла.

— Они докопаются, — заверил ее Эрик.

— Так ли? — вздохнула Луиза. — Мне было бы спокойнее, если бы отпустили Моранди. Почему его до сих пор держат?

— У него нет алиби. Консуэла продолжает утверждать, что он к ней не приезжал.

— Боже, как все осложнилось! — Луиза чувствовала себя слабой, беспомощной и разбитой после бессонной ночи. Из глаз у нее снова полились слезы. — Как все это страшно. О, если бы Дэнни была жива и мы все вместе могли вернуться в Лондон! Зачем только мы сюда приехали! А приехали мы только из-за меня: Дэнни хотела увезти меня после истории с Саймоном. О, Эрик, ну почему мы начинаем ценить людей, когда их уже нет с нами!

— Ну что ты, — Эрик обнял ее. — Я понимаю, как тебе тяжело. Нам всем сейчас трудно. Не надо жалеть о том, что вы приехали сюда. Здесь я встретился с Дэнни, а ты с Джейком. Ты ведь не жалеешь, что познакомилась с Джейком?

— Нет, — сказала Луиза, и слезы покатились по ее щекам. — А может, и да. Не знаю. Мне очень больно и хочется увидеть его.

Эрик не стал обманывать ее, а только положил ее голову к себе на плечо.

— Прости, я такая эгоистка, ты только что потерял Дэнни, а я тебе жалуюсь. Ты ведь любил ее, да?

— Да, — сказал он. — Очень любил. Она была… необычная.

— Ты прав. Я бы хотела поехать на ее похороны, но полиция едва ли вернет нам паспорта…

— Давай посидим здесь. — Эрик опустился на песок, увлекая Луизу за собой.

Обхватив руками колени, они смотрели на волны, подбегавшие почти к самым ногам.

— Теперь море навсегда связано для меня с Джейком, — призналась Луиза. — Ты ничего больше не слышал о нем, Эрик?

— Я говорил с ним. Он переслал сюда свои письменные показания о том, что в то утро, когда погибла Дэнни, ты была с ним.

— Как он? Уже нашел Мартину?

— Нет еще. На это надо время. Люди, которые ее удерживают, хотят убедиться, что все идет по их плану.

— Бедный Джейк, как это ужасно — быть так близко от нее, но не с ней.