– Очень сомневаюсь, что твой друг шейх настолько дорожит моим обществом, – сухо заметила Зайла. – Хотя он был исключительно любезен, когда мы недавно столкнулись с ним, но я вряд ли вхожу в число его друзей.

– Зато Дэниел Сейферт входит в это число, – упрямо заявила Пандора. – И Дэниел хочет тебя.

Зайла испытала настоящее потрясение от этих спокойных слов.

– Дэниел мой друг, – взволнованно сказала она.

– Он хочет спать с тобой, – безапелляционно заявила Пандора. – Он все время так на тебя смотрит. Готова спорить на что угодно, он еле сдерживается, чтобы не наброситься на тебя. – Она опустила ресницы, чтобы скрыть глаза. – Я знаю, как мужчина смотрит на женщину, когда хочет с ней спать. Я это достаточно часто видела.

Кого она имеет в виду? Филипа и его наложниц? Зайла ощутила прилив сочувствия к этой женщине девочке.

– Думаю, ты не права насчет Дэниела, – мягко сказала она. – Он не хочет меня в этом смысле. Пандора пожала плечами.

– Сама увидишь. Не знаю, зачем ты споришь. Ты же и сама его хочешь. – Она внезапно подняла на Зайлу глаза. Ее великолепные черные глаза пронизывали насквозь, как рентген. – Разве нет?

Зайла секунду молчала.

– Да, я хочу его, – наконец признала она тихим голосом. – Но я еще и люблю его. Я не могу разделить эти два чувства. – Странно было говорить об этом вслух. Она почувствовала облегчение, как будто с ее души сняли груз.

– Я тоже, – прошептала Пандора, прижимаясь щекой к мягкой шерстке тигренка. Она закрыла глаза. – Ну разве это не смешно? У Филипа никогда не было подобных проблем. Как и у моей матери.

– Твоей матери? – удивилась Зайла. Почему то она думала, что мать девочки умерла. Пандора никогда раньше о ней не говорила.

– Моя мать уже шестой раз замужем. Она красивая женщина, – пояснила Пандора так, словно это было вполне достаточной характеристикой. – Актриса. Не очень хорошая, правда, но ей это и не нужно.

– Твои родители в разводе?

– Да, они развелись, когда мне исполнилось три года. Отец ее ненавидит, – безразлично заметила Пандора. – А я нет. Она не то что жестокая, или бессердечная, или что то в этом роде. Она просто эгоистка и любит жить в свое удовольствие. Четыре года назад мама настояла на том, чтобы я приехала к ней в Голливуд. Она была со мной очень мила.

«Мила» со своей родной дочерью? Почему то это показалось Зайле более суровым приговором, чем прямое осуждение.

– По отношению к тебе нетрудно быть милой, – сказала она.

Пандора покачала головой, и лицо ее неожиданно оживилось. Она хитро улыбнулась:

– Ну да! Я и тогда была чертенком. Она была рада, когда я уехала. Ты знаешь, что согласно мифу Вулкан создал Пандору из глины?

– Нет, я не знала.

– Ну так вот. Но Филип говорит, что мои ноги отнюдь не глиняные. Он говорит, что они должны быть с копытцами. – Ее глаза весело блестели. – Я спросила, что он имеет в виду – копыта лошади или черта, но он так и не ответил. Он сказал, что и то, и другое замечательно подходит.

– Очень может быть. – Зайла встала на ноги. – Я пойду. Я обещала Дэниелу подойти в одиннадцать к бассейну, чтобы вместе с ним поплавать. У тебя хватит книг, чтобы не скучать, или мне лучше сходить в библиотеку и взять еще?

– Хватит.