– Вы все же считаете, что придется ждать?

– Дорогая! – Сжимая ее в объятиях, он целовал ее губы, щеки, веки.

– Помните, вы купили мне фарфорового ослика? – спросила она.

– Естественно. Ни одной девушке я никогда не дарил фарфоровых осликов!

Она засмеялась:

– Тогда я не понимала, что это значит, и только недавно Ориелла объяснила мне, но в тот момент я была оскорблена и обижена, потому что думала, что этот подарок отражает ваше мнение обо мне.

– И что же вы сделали? Разбили его?

Грента усмехнулась:

– Было такое искушение, но я спрятала его подальше, чтобы никто не узнал, кем меня считает один мужчина!

– А теперь вы знаете, что этот мужчина любит вас? Она нарочито глубоко вздохнула:

– Кажется, я в первый раз слышу от вас это слово?

– Вероятно, но не в последний! – парировал он. Распустив по плечам ее длинные волосы, заколотые на затылке, он произнес грозно и требовательно: – А как насчет взаимности? «Я люблю тебя, Крейг» будет достаточно!

– С восторгом принимаю вызов! Я люблю тебя, Крейг!

Наконец он услышал эти слова!

Позже, когда они вернулись на виллу, графиня встретила их с распростертыми объятиями.

– Вы счастливы? Оба?

– Если говорить обо мне, то да, – ответил Крейг. Сияющие глаза Гренты были красноречивее слов. Графиня поцеловала девушку и пожелала ей счастья и удачи.

За обедом Ориелла предложила выпить за Мервина. Тот удивился, но Ориелла пояснила:

– Ведь это Мервин, американец, нашел нам с Грентой мужей, одной француза, другой англичанина, и именно ему мы должны быть благодарны!

За обедом много смеялись и болтали, а когда Крейг, наконец, собрался возвращаться в Сорренто, он напомнил Гренте, что завтра состоится фестиваль мандолин, и он рано утром приведет свою яхту в гавань Монтори.

На следующее утро, проходя по коридору, Грента увидела свое отражение в венецианском зеркале, снова висевшем на законном месте. Она улыбнулась счастливой улыбкой. Позже в этот же день Грента очень удивилась, когда графиня пригласила ее в свою личную гостиную:

– Я не имела возможности поблагодарить вас за все, что вы сделали для нас с Ориеллой, – сказала Леонора. – Хотя Стефано добросовестно работал на нас, без вас мы вряд ли смогли бы вернуть все, что присвоил себе Роландо.

– Я была рада помочь, – пробормотала Грента.

Ориелла улыбнулась:

– Мама не умеет говорить красивые слова, но чувства ее искренни, и она хочет сделать вам свадебный подарок…

– Прошу тебя, Ориелла! – строго прервала ее мать. – У тебя язык без костей. Дай мне сказать. – Она снова повернулась к Гренте: – Я дарю вам с Крейгом венецианское зеркало, чтобы, повесив его у себя дома и смотрясь в него, вы чувствовали себя счастливыми и вспоминали нас и нашу виллу.

Грента очень растрогалась.

– Это слишком… слишком большая ценность, – но, поскольку это был подарок, она с радостью его приняла.

В этом году музыкальные состязания проходили в Монтори, и оркестры из Сорренто, Амальфи, Позитано и Капри боролись за серебряный трофей, который Монтори получил в прошлом году и надеялся удержать.

Музыканты из Монтори, как обладатели трофея, играли последними и, в конце концов, были признаны победителями.