— Это я — Настя, — ответила девушка и пересела к нему на постель. Почувствовав её близость, Егор нашёл руку Насти и легонько сжал тонкую девичью кисть.

— Сколько я был без сознания?

— Долго, — сказала Дарья. — Несколько часов. Я уже начала думать, что вы в состоянии комы…

— Где мой протез? — спросил Егор.

— Салех, когда очнулся, разбил его прикладом, — ответила девушка. — Хотите сигарету, Егор? Я собирала ваши вещи, разбросанные бандитами, и нашла початую пачку.

— Хочу, — едва слышно сказал он. — Я давно не курил, потому что моя пачка закончилась, а просить у Вазгена я не хотел.

Настя вставила сигарету между разбитыми губами Сербина и чиркнула колёсиком зажигалки. В тонком, дрожащем, как от озноба пламени зажигалки он увидел девичий силуэт и глубоко затянулся, разорвав кашлем тишину комнаты. Острая боль отозвалась в рёбрах, закружилась голова, и в неверном красноватом свете, отбрасываемым огоньком сигареты, комната поплыла перед глазами…

— Как там Гено? — спросил, кашляя, Сербин.

— Был жив, когда меня отправили к вам, — ответила Дарья. — Но я думаю, до утра он не дотянет, если они не согласятся вызвать «Скорую» или привезти к нему доктора. Егор, вы можете ответить мне на один вопрос?

— Задавайте свой вопрос, Дарья, — Егор догадывался, о чём она спросит.

— Вы ведь знали, Егор, чем закончится, ну, что произойдёт дальше, когда ударили Гено?

— Наверно, знал…

— Тогда зачем?…

— Зачем пошёл на обострение?

— Да! Зачем? Зачем вы… вы пошли на это? — голос Дарьи задрожал…

— Вы, наверно, не поймёте, если я скажу, что не мог поступить иначе…

— Наверно, нет! — Дарья всхлипнула, видимо, вспомнив, как избивали Сербина. — Вы ведь знали, что на карту поставлена ваша жизнь! А, возможно, и наша?!

— Дарья, мы не должны позволять этим подонкам унижать ни одного из нас, понимаете?

— Вы ударили его за то, что он сорвал с Насти одежду?

— Да! Он хотел унизить её перед нами! Понимаете, не перед своими дружками, а перед нами! Показать нам с вами, что он её хозяин и волен делать с нею всё, что захочет… Я не должен был оставлять это безнаказанным.

Настя осторожно сжала его руку.

— Я слышала их разговор, — после долгой паузы сказала Дарья. — Вазген сказал, что когда придёт время биться с ментами, им не на что рассчитывать. И сказал, что вы знаете об этом. Иначе, зачем бы вам затевать драку, если у вас нет надежды на победу?! Это так?

— Думаю, да, — тихо ответил Сербин. — Они уже натолкнулись на отпор, и теперь знают, что не всё в их власти. Что мы можем огрызаться и показывать зубы. И это будет постоянно нервировать их, заставлять относиться к нам с опаской, и, в конце концов, они допустят ошибку…

— Но сможете ли вы ею воспользоваться?! — воскликнула Настя. — Вы ведь…

Девушка вдруг испуганно замолчала, закрыв ладонью рот.

— Вы хотели сказать «калека», Настя? — мягко спросил Егор. — Не смущайтесь, ведь оно так и есть. И от этого никуда не денешься.

— Извините, Егор, — Настя с трудом сдерживала слёзы. — Пожалуйста! Я верю в вас! Я знаю, что вы найдёте выход! Спасёте нас всех!

Сербин промолчал, потому что не в его нынешнем положении можно было бы давать какие-либо обещания… Тем более, столь серьёзные…

— Егор, утром они хотят провести какой-то военный совет, — сказала Дарья.