— Ну, ни хрена себе! — заорал Салех, увидев костыли. — Это что за самодеятельность?! Кто дал тебе костыли, урод?!

— Уймись, Салех! — сказал Вазген, глядя на Сербина с недобрым прищуром. — Старик, твоя работа?

— Д-да, — запинаясь, сказал Виталий. Он явно не ожидал такой резкой реакции. — Я случайно нашёл их в гараже.

Сербин дошёл до конца стола и сел на своё место.

— Вазген! — не унимался Салех, — неужели ты оставишь этому мальчику для битья костыли?!

— А почему, нет? — спокойно спросил Вазген. — Так у него хоть руки будут заняты…

— Ну да! — заорал Салех, вскакивая со стула. И тут же обеими руками схватился от боли за низ живота. — Руки заняты, он будет биться костылями, головой, одной ногой! Костыли для него — оружие! Ты что, не понимаешь этого?! — уже другим, осипшим голосом сказал Салех.

— Чего ты так разволновался? — Вазген по-прежнему был спокоен, но руку почему-то положил на карабин. — Один костыль мы, конечно, заберём. Второй, так и быть, оставим. Брось-ка один костыль в сторону, землячок.

Сербин знал, что сможет ходить и с одним костылём, поэтому сделал то, что сказал Вазген.

Костыль зазвенел металлом по кафелю пола и улетел в угол.

— Вот и вся проблема! — удовлетворенно крякнул Вазген. — Ты чего встала, кукла? — он обернулся ко всё еще стоявшей без движения Насте. — Кофе давай!

Настя расставила кружки и присела на краешек стула рядом с Егором.

— Настя, ты прости меня! — сказал Сербин. — Я не хотел грубить тебе…

— Это вы меня простите! — сказала девушка. — Ведь из-за меня всё произошло…

— Нормальная реакция нормального человека на взбесившегося пса, — Сербин пил кофе маленькими глотками, чувствуя, как с каждым глотком его тело наполняется энергией.

— Заткнись, сука! — Салех снова вскочил, схватив со стола автомат.

— Какой ты смелый с оружием в руках! — спокойно сказал Сербин, глядя прямо в глаза Салеху. — Положи оружие и разговаривай! Положи, я сказал!

— Не начинай всё сначала, землячок! — видно было, как побледнел Вазген. Страх искоркой мелькнул и погас в его глазах… Сербин вдруг обратил внимание на то, что тот чисто выбрит. — Не надо злить нас! Не советую…

— А что ты мне можешь сделать? — Сербин допил кофе и вдруг почувствовал зверский аппетит. — Трудно стать более мёртвым, чем просто мёртвым…

— Сядь, Салех! — жёстко сказал Вазген. — Ты что, не понимаешь, что он провоцирует тебя на стрельбу?! Ему только это и нужно! У тебя ещё будет время заняться им.

Вазген встал и сделал два шага в сторону Сербина.

— А ты смел, землячок! — сказал он. — Никогда не считаешься с обстоятельствами, да? Даже, если они против тебя! Ты же прекрасно знаешь, что ты слабее нас, зачем тебе эти мучения?!

— Ты вряд ли поймёшь то, что я сейчас скажу, но только тот, кто прошёл через войну, кто сотни раз хладнокровно смотрел в глаза смерти, имеет свой отсчёт времени, растянутого в доли секунды на очень тонкой грани бытия. И такой человек в минуты опасности действует по своим, абсолютно независимым от обстоятельств правилам, ибо только так он может выжить и победить… Его можно убить — человек смертен, но победить нельзя.