Возможно, объяснение, почему здесь это кольцо, найдется на флешке. Холл гостиницы как место для чтения отпадал, но есть же в Хельсинки интернет‑кафе. Хотя и к ним я относилась недоверчиво. Может, пойти в Кяпюля и взять ключи от квартиры тетушки Воутилайнен? В любом случае за комнату мне придется заплатить.

Решила пойти осмотреться. Почистила зубы, чтобы избавиться от противного вкуса пива во рту, сменила пропотевшую в дороге рубашку на чистую. Взяла с собой и кольцо, и флешку, положила их в бумажник, в отделение для мелочи. Давид острил, что бумажник у меня большой, как у мужчины. В этом было свое преимущество, так как я могла пользоваться им и в тех случаях, когда переодевалась в своего alter ego Рейску Рясянена. Нужно было только не забывать поменять свои права на неуклюжий дубликат Рейски, что заключало в себе определенный риск: если бы мои махинации обнаружились, я могла схлопотать обвинение в подделке документов и потерять лицензию. В данный момент права Рейски вместе с остальной его экипировкой находились в сейфе моего домика в Хевосенперсете, где я хранила оружие, на ношение которого имелось разрешение. Сейф мог выдержать хоть попытку взлома, хоть пожар. Мне не приходилось принимать облик Рейски после того, как год назад в январе я ездила к Давиду в Испанию. Мое второе «я», эта нагловатая, вызывающая персона, порядком мне наскучило.

Выходя из номера, я почувствовала в кармане вибрацию мобильника. Выудив телефон, увидела незнакомый финский номер и не стала отвечать. А ведь это мог звонить и Давид. Я закрыла дверь и подождала. Через минуту на экране появилось уведомление о том, что на автоответчике оставлено сообщение. Я набрала его код.

– Хилья, привет, это Моника. Позвони, когда сможешь. Я сейчас в Финляндии, вернулась насовсем. Дела у меня не очень.

Моника говорила на финском, и ее голос звучал более пронзительно, чем когда она разговаривала на родном шведском языке.

Я сразу же перезвонила.

– Привет, Моника! Не узнала твой номер. Как дела?

– У меня новая симка. А от старой я отказалась. Ты еще в Италии?

– Хочешь верь, хочешь нет, именно сегодня прилетела в Финляндию.

Я отправляла Монике письмо по электронной почте еще до отъезда в Тоскану. Мы много лет не виделись: уже почти четыре года Моника содержала ресторан в самой бедной провинции Мозамбика, где бесплатно кормила голодающих. Ее отказ от карьеры высококлассного повара в свое время привлек немало внимания, Монику считали то ли сумасшедшей идеалисткой, то ли миллионершей, которая может себе позволить бросать деньги в бездонный колодец помощи развивающимся странам. Истина лежала в области иных материй, в наше время о них мы почти не вспоминаем.

– Ты сейчас в Хельсинки? Если у тебя есть время, мы могли бы увидеться хоть сегодня. Лучше я расскажу тебе про мои дела при встрече. До поры до времени я устроилась в квартирке моего кузена на Юрьонкату, он до конца мая будет в Индии.

– На Юрьонкату. Не может быть! Я в «Торни», совсем рядом. И могу прийти хоть сейчас. У тебя есть компьютер?

Моника фон Херцен была одной из тех немногих, кому я доверяла. Возможно, даже единственной в данный момент: Давид своим внезапным исчезновением поставил под сомнение мое доверие к нему.

– Есть. Я буквально напротив. Можешь переночевать у меня, нет необходимости платить за гостиничный номер. Код на двери шестьдесят шесть – шестьдесят четыре.

– Там видно будет.