Изменить размер шрифта - +
Разумеется, ни о чем таком речи не было. Эбби возмутительно гетеросексуальна. Она из тех людей, кто смотрит «Сейлор Мун» в святой уверенности, что Харука и Мичиру не больше чем близкие подруги, а песни Троя Сивана  посвящены девушкам.

Впрочем, сейчас не время думать об Эбби. Я некоторое время задумчиво таращусь на миску с чипсами, потом меняю тему:

– И что мы будем делать дальше?

– Я работаю над проектом, – отвечает Брэм.

– Над каким?

Он краснеет и пытается сдержать улыбку.

– Над приглашением на выпускной.

Спустя полтора часа Анна, Гаррет и Морган смотрят аниме у нее в гостиной, а мы с Брэмом сидим на кухне, поглощая приготовленные в микроволновке сморы .

– Это ты натолкнула меня на эту идею, – рассказывает Брэм.

– Я?

Он кивает на мой телефон.

– То фото, что ты мне показала…

– Ты придумал приглашение, стилизованное под бат мицву Морган? Если да, то идея шикарная!

– Хорошая попытка, но нет, – усмехается он. – Если честно, я еще и сам не знаю. И поэтому мне нужен твой совет.

– Какой именно?

– Вспомни все самые неловкие моменты Саймона. – Он откусывает от своего смора, и маленький кусочек зефира прилипает к его губе.

– Ты же понимаешь, что тогда мы тут останемся до завтра?

– Я готов, – смеется он в ответ.

– Еще один вопрос, не по теме, но я должна выяснить: ты в детстве называл «печенье Грэма»…

– «Печеньем Брэма»? – Он снова улыбается. – Вероятно. Совершенно точно.

– Прекрасно!

– Я сделаю себе еще один. Ты будешь?

– Разумеется. – Я пощипываю подбородок. – Ладно, значит, Саймон.

– Саймон.

От того, как Брэм произносит это имя – каждый его слог, – у меня в груди что то сжимается. Как будто он дорожит каждой буквой. Это очень мило и все такое, но я ловлю себя на том, что иногда завидую: не только Саймону и Брэму – парочкам вообще. И дело не в поцелуях и прочем. Просто – представьте себя на месте Саймона. Представьте, что проживаете каждый день, точно зная, что кто то дорожит вами. Это, наверное, лучшее во влюбленности: чувство, что вам есть место в мыслях другого человека.

Я гоню от себя эту мысль.

– Так. Фото в джинсовых шортах ты видел?

– То, где он на каминной полке? – Брэм возится на другом конце кухни, но я все равно вижу его улыбку.

– Ага. Ладно, а тот случай, когда его стошнило в восковую руку?

– Он сам мне об этом рассказал.

– Полагаю, этой историей он даже гордится. – Я прикусываю губу. – Ничего себе. Я то думала, неловких ситуаций с участием Саймона будет море.

– Неловко вышло, да? – отшучивается Брэм. Таймер микроволновки пищит, сообщая о готовности, и какое то время я наблюдаю, как он аккуратно собирает сморы. Не знаю больше никого, кто смог бы так бережно запечатать двумя печеньями гигантскую, вздувшуюся от жара зефирину. Когда все готово, он раскладывает их на тарелке и возвращается с ней к столу. Я уже потянулась было за новой порцией, но тут меня озаряет:

– Погоди, а ты знаешь про Саймона и «Реальную любовь»?

– Знаю, что родители заставляют его смотреть этот фильм каждое Рождество и он его ненавидит.

– Ха. Не ненавидит он его. – Я откусываю огромный кусок смора и смотрю поверх остатков на Брэма, стараясь сделать самые что ни на есть честные глаза.

– Похоже, с этим связана какая то история, – ухмыляется Брэм.

– О да, история. История, которую написал Саймон.

Брэм уже собирается мне что то ответить, но тут Гаррет оборачивается к нам, привставая так, что его голова показывается над спинкой дивана:

– Эй, Берк, есть вопрос.

Быстрый переход