Находящиеся в бегах и обвиняемые в нескольких убийствах комедианты вкладывали в понятие «большая проблема» несколько иной смысл, но перед полковником им всё равно было неудобно.

— А нельзя по-быстрому ещё заказать? — спросил Лёха, и чтобы не казаться совсем уж бесчувственным добавил: — Мне очень жаль, что так получилось.

— Ещё заказать? — цванк почти простонал. — Ылыки выращивают целый год в особых условиях и специально к этому дню! Негде ещё заказать! Выращивается ровно столько, сколько нужно!

Начальник тюрьмы сокрушённо покачал головой и тяжело вздохнул. Он подошёл к незваным гостям, хотел сказать что-то ещё об испорченном празднике, но вместо этого принюхался, скривился и спросил:

— А почему от вас так воняет?

Комедианты посмотрели друг на друга и тоже принюхались.

— Я ничего не замечаю, — добродушно сказал Жаб.

— Да я, если честно, уже тоже, — добавил Лёха.

— Издеваетесь? — цванк поморщился. — От вас такая вонь идёт, что глаза режет, вы воняете этой кхэлийской дрянью, забыл, как она называется.

— Она называется хэнлорыж, — вежливо сообщил Ковалёв. — Мы почти сутки прятались в ящиках с этой гадостью, прежде чем в ящики с вашими ягодами залезли.

— Что? — закричал полковник, который уже не мог себя сдерживать. — Вы ылыки ещё и этим дерьмом провоняли? Мало того что большую часть передавили, так остальное провоняли? Я сейчас вас обоих лично пристрелю!

Начальник тюрьмы, не сводя ненавидящего взгляда с комедиантов, стал шарить правой ладонью по поясу, пытаясь обнаружить там кобуру, но к счастью Лёхи и Жаба, её там не оказалось.

— Увести их в карцер! — заорал полковник так громко, будто этот приказ должны были услышать в самом дальнем уголке тюрьмы.

Конвоиры, тоже точившие зуб на испортивших им праздник чужаков, с нескрываемой радостью принялись выполнять приказ.

— Ты должен нам помочь! — крикнул Ковалёв начальнику тюрьмы, но полковник уже отвернулся к окну и никак не отреагировал на эти слова.

— Прекратить разговоры! — сказал дежурную фразу один из конвоиров и ткнул Лёхе в спину стволом электронного карабина. — На выход! Быстро!

Ковалёв сопротивляться не стал, он начал медленно выходить из кабинета, но при этом всё равно крикнул:

— У тебя сидит один кальмар! Шылоо! Адвокат! Он всё знает! Он виноват в гибели твоих собратьев! Нам надо с ним поговорить! Помоги, пожалуйста! — заканчивал фразу Лёха уже в коридоре, куда его просто-напросто выпихнули конвоиры.

Комедиантов отвели в карцер, правда, оставили их вместе, хотя по правилам полагалось содержать в нём заключённых по одному. Но с другой стороны, ни Лёха, ни Жаб заключёнными не были, поэтому правила на них особо не распространялись.

Разместив врагов всего рептилоидного народа в карцере, работники тюрьмы со словами «Да что ж от вас так воняет» закрыли дверь и удалились по своим делам.

Наказанные полковником комедианты не представляли, сколько им предстоит просидеть взаперти, прежде чем начальник тюрьмы определит их дальнейшую судьбу. Несмотря на всю кажущуюся со стороны несерьёзность ситуации, по реакции цванков было видно — обиду человек и амфибос им нанесли страшную.

Впрочем, сидеть предстояло Жабу, Лёха, как только за конвоирами закрылась дверь, завалился спать. После вынужденной вахты на руднике он использовал любую возможность, чтобы набраться сил.