Разбудил Ковалёва скрип открываемой двери. Он поднялся, протёр глаза и с удивлением обнаружил на пороге заместителя начальника тюрьмы. Тот вошёл в карцер, с интересом оглядел узников.

— Шеф пока ещё не готов вас видеть, он очень зол. У повара случился сердечный приступ, его отвезли в госпиталь. Все служащие и заключённые цванки хотят вас растерзать. Половина заключённых готова на всё, лишь бы добраться до вас, пусть им за это даже увеличат срок втрое, — сразу обрисовал ситуацию заместитель начальника, после чего недовольно повёл носом и добавил: — А что это здесь так воняет?

— Крыса сдохла в вентиляции, наверное, — угрюмо ответил Лёха, которого уже порядком утомили вопросы про запах.

— Проверим, — деловито принял к сведению это объяснение замначальника. — А сейчас пойдёмте со мной! Шеф хоть и злится, но всё равно решил вам помочь. Он даже простит вас, если вы узнаете, кто убил наших братьев.

Из карцера комедиантов прямиком повели в знакомый им спортзал, посредине которого в широком кресле, ничего не понимая и испуганно озираясь, сидел господин Шылоо. Возле него стоял крупный охранник цванк.

— Он? — спросил замначальника, издалека показав на кальмара.

— Он, — ответил Жаб.

— Надеюсь, вы не ошибаетесь, и это действительно тот, кто вам нужен и кто сможет рассказать подробности о гибели наших братьев. Вы не ограничены по времени, но до утра желательно управиться. Охранник не будет вам мешать, в пределах спортзала можете делать с этим кхэлийцем всё, что посчитаете нужным, — сказав это, заместитель начальника тюрьмы удалился.

Комедианты остались с адвокатом Шылоо практически наедине, потому что безучастный охранник, повернувшийся к кальмару спиной, походил скорее на предмет интерьера, чем на живое существо.

Подойдя к кхэлийцу, Лёха с Жабом обнаружили, что тот прикован к креслу специальным приспособлением, опоясывающим его вокруг тела и крепко удерживающим на месте. В силу специфики анатомии наручники на кальмара надеть было невозможно. И хоть Ковалёв не разбирался в мимике уроженцев Кхэлиэ, он без труда понял: адвокат сильно напуган. А увидев комедиантов, кальмар и вовсе начал трястись мелкой дрожью.

Лёха не спешил начинать разговор, он желал подольше насладиться этим зрелищем — видом испуганного, ничего не понимающего адвоката. Последние события сделали, в общем-то, добродушного комедианта немного кровожадным. Хоть несчастный господин Шылоо и не был, скорее всего, главным организатором всех Лёхиных несчастий, но этот кальмар явно приложил к ним свои щупальца. И не один раз.

— Ну здравствуй, друг наш пудингообразный! — через некоторое время всё-таки начал разговор Ковалёв. — Рад нас видеть?

Кальмар молчал, продолжая трястись от страха.

— Так не пойдёт. Мы пришли поболтать, а ты трясёшься и молчишь, — продолжил Лёха. — Или тебе здесь в тюрьме язык вырвали?

— Как вы сюда попали? Как вы нас нашли? — наконец-то выдавил из себя кальмар.

— Ну, найти тебя было нетрудно. Все ваши СМИ сообщили, что ты здесь, всё же нечасто такой важный адвокат в тюрьму садится. А попали мы сюда, потому что благодаря тебе и твоим подельникам у нас здесь появились друзья, — удовлетворил Лёха любопытство кхэлийца.

— Почему от вас пахнет хэнлорыжем? Что вам от нас надо?

— Вот это я понимаю, деловой разговор, — сказал Лёха и улыбнулся. — Только вопросы сегодня будем задавать я и мой друг. А ты будешь на них отвечать и желательно без обмана! Начнём сразу с главного. Расскажи-ка нам, дружок, кто и за что нас подставил?

— Мы вам ничего не скажем.