– Я не брал его с собой, – ответил я и пояснил: – Он не был нужен для путешествия в Ирландию.

– Полагаю, как писатель, вы много путешествовали, – с оттенком вопроса заявил полицейский. – Местный колорит и все такое…

– Я был во Франции. И в Италии. И один раз в Греции. Но…

– А больше нигде в Европе? – заинтересовался следователь. – В Германии, например?

– Боже правый, никогда! – воскликнул я. – Только не при нацистском режиме!

– Эти грешники обрекли себя на вечное проклятие, – подтвердил Конканнон. – Вы не против, чтобы послать за вашим паспортом и показать его мне?

– Конечно нет. Но какое это имеет отношение к…

– Тогда договорились, – прервал меня офицер. – Я вам чрезвычайно благодарен, мистер Эйр. А теперь мы должны подумать о вашей защите. Не так ли, святой отец? – добавил Конканнон по-дружески.

– Защита? Вы считаете, что нападение может повториться? – ошеломленно пробормотал я.

– Возможно, – подтвердил собеседник. – У вас есть оружие?

– Откуда ему у меня взяться? Направляясь сюда, я не задумывал ввязываться в перестрелку, – буркнул я.

– Конечно. – Умное лицо Конканнона расползлось в чисто мальчишеской улыбке. – В таком случае мы попросим святого отца в следующее воскресенье прочитать проповедь о геенне огненной, дабы отвратить паству от греха убийства.

Отец Бреснихан воспринял его фразу совершенно серьезно.

Я же задумался над словом «отвратить», заронившим в мою голову фантастическую идею. Появление святого отца, вызволившего меня из машины в самый критический момент, выглядело слишком подозрительно. Возможно, это нападение организовал он сам, намереваясь не лишить меня жизни, а лишь напугать и заставить отказаться от Гарриет. Немного смущало, что он выбрал ту ночь, когда утешал больную вдову в доме на холме. Конечно, у священника мог быть сообщник, способный оглушить меня и привезти на отмель. Ведь отец Бреснихан пользуется в этих местах непререкаемым авторитетом, а его фанатичное усердие в искоренении плотских грехов было всем хорошо известно.

Едва все это успело пронестись у меня в голове, как я осознал полную абсурдность подобных мыслей. Должно быть, я плохо соображаю после удара по голове.

– Итак, вы отправляетесь в свой коттедж? – осведомился Конканнон.

– Да. И буду запирать дверь на задвижку по ночам. Если, конечно, вспомню о ней.

Определенно это была бравада. Как у многих робких людей, у меня время от времени возникала неодолимая потребность спровоцировать надвигающийся кризис, чтобы наконец разобраться в происходящем. Конканнон одарил меня незаслуженно восхищенным взглядом.

– Тогда все в порядке. Мы некоторое время подержим ваш дом под надзором, пока я не разузнаю все об этом нападении на вас. – Он глянул на меня ободряюще. – А вы не слишком любопытный человек, мистер Эйр, не так ли?

– Что вы имеете в виду? – не понял я.

– А разве вам не интересно узнать о показаниях, взятых у ваших соседей?

– Я считал, что подобные вещи полиция не разглашает, – разъяснил я.

– О да, у нас тоже есть полицейские, помешанные на секретности больше, чем тайная полиция. Но я не принадлежу к их числу.

Конканнон поведал мне, что Фларри и Гарри, судя по их показаниям, были в постели во время нападения. Кевин со своей женой готовились ко сну. Шеймус О'Донован утверждает, что спал.