Матрена Ефимовна властно приказывала сыну, несущему службу в Лифляндии: «Сделай так, как просит Анна!» А у него были основания медлить. Какие — видно из письма сестры: «Я была до крайности поражена, что ты занял уже до 700 рейхсталеров. Боже мой! Неужели это значит поступать по-братски? Этак ты меня совсем разоришь! Подумал ли ты, сколько слез я проливаю во вдовьем своем положении и сколько у меня расходов. Слезы мешают мне писать. Призываю Бога на помощь, да исправит Он тебя, быть может, ты станешь лучше обо мне заботиться».

С 1708 года Виллим делает карьеру — он уже царский генеральс-адъютант от кавалерии. Его стараниями Анна выигрывает тяжбу, хотя ей и приходится совершить утомительное путешествие в Курляндию.

Брак Анны и Кайзерлинга поставил крест на надеждах Петра. Анна по собственному желанию выбыла из конкурентной борьбы. На первый план вышла Екатерина Алексеевна.

Происхождение этой женщины темно и неясно. Самая распространенная версия — она дочь литовского крестьянина. Правда, были попытки приписать ей благородную дворянскую, хоть и незаконную кровь: якобы мать-крестьянка родила ее от ливонского дворянина фон Альвендаля. Но в дальнейшем они не получили распространения. Особенно после того, как были найдены родственники царицы. Один из них служил форейтором — это был старший братец царевой зазнобы, Федор. Другой брат пахал землю, кормился плодами трудов своих. Одна из сестер была служанкой, другая — почтенной супругой сапожника; правда, третья торговала своими прелестями в Ревеле. Петр назначил родственникам любимой небольшое содержание и отправил подальше от двора, с глаз долой.

Настоящее имя этой женщины — Марта Самуиловна Скавронская (Скаврончук). Но она носила и другие имена: Катерина Василевская, Катерина Трубачева, пока, наконец, не стала Екатериной Алексеевной. Считается, что хорошенькую смышленую девочку взял на воспитание пастор из Мариенбурга Эрнст Глюк. Некоторые историки удивляются, почему пастор, впоследствии активно занимавшийся просвещением в Москве, построивший на Покровке одно из первых светских училищ, не обучил воспитанницу элементарной грамотности. Ответ прост — вероятно, потому, что он предназначал ее для черной работы, для которой грамота не обязательна.

Коренастая, с пышным бюстом и полными бедрами, короткой шеей и круглым лицом с многочисленными темными родинками, она готовила, шила, стирала, гладила и увлеченно занималась любовью.

Имеются сведения, что Марта чуть ли не с детства проявляла излишнюю благосклонность к сильному полу и в семнадцать лет родила дочь, умершую вскоре после рождения. Пастор поспешно выдал девушку замуж за драгуна по фамилии либо Раабе, либо Краузе. Непродолжительное — не более недели — семейное сожительство закончилось, когда драгун вынужден был уйти воевать, а его жена осталась в городе.

После взятия Мариенбурга русскими войсками Марта попала в плен, затем последовала смена нескольких хозяев и, наконец, встреча с Петром. У историков практически нет сомнений, что Марту подсунул Петру Меншиков, опасавшийся (как оказалось, напрасно), что Петр все-таки женится на Анне, которая фаворита откровенно не любила. Корыстный и расчетливый, он даже помыслить не мог, что «кукуйская царевна» может отказаться от короны из-за каких-то «чувств». В любом случае вакантное место следовало заместить своим человеком. Очень подходила кандидатура слепо влюбленной в него, выкупленной у Шереметева за три рубля Марты. Пахотная лошадь и обыкновенная корова стоили по два рубля; но за холмогорских коров платили от трех с полтиной до шестнадцати рублей. Так что три рубля — деньги совсем не маленькие.