Лукавил он в другом. Ему было известно, каким образом корабли Роже д’Отвилля оказались у берегов Херсонеса, как, впрочем, и место, где они обычно базировались.

    -  Рулевым держать правее! - скомандовал капитан Майорано, хмуря брови. - Остальным - ускорить темп. Бейте в литавры так, будто за вами гонится сам морской черт! Давайте скорее, они нас еще не заметили! Если мы уйдем за тот мыс, то сможем ускользнуть. Давайте же, налегайте на весла!

    Гребцы что есть силы навалились на опостылевшие рукояти. Сейчас дромон не мог давать полную скорость. Пленные сельджуки, с запозданием понимавшие команды, сбивали с ритма соседей, вразнобой дергали тяжеленные валки длинных весел, не давая им входить в воду мягко и плавно.

    Анджело Майорано с длинным витым бичом носился по палубе, изрыгая проклятия и хлеща зазевавшихся без всякой жалости. Михаил Аргир вновь строил щитоносцев, готовясь в случае неудачи маневра достойно встретить нового врага.

    -  Быстрее! - звенело над палубой, давайте быстрее, быстрее!

    Мало кто на охваченном суетой и паникой корабле заметил, что дромон почти не двигается с места. Вернее двигается, но совсем не так, как бы того хотелось его экипажу.

    В отличие от них сицилийцы легли в дрейф и без излишней суеты наблюдали за происходящим, с интересом ожидая, чем все закончится. Они не слышали, как надрывается капитан дромона, обещая гребцам, что если те не напрягутся, то пойдут на корм рыбам, но готовы были спорить с кем угодно и на что угодно - местной кефали нынче не грозит смерть от голода. И если бы каким-то невероятным образом в этом месте гребцам удалось вывернуть корабль и обойти мыс, они, пожалуй, были бы первыми в истории судоходства в здешних водах, кому бы это удалось. Потому, а вовсе не из-за страха перед византийцами и, конечно, не из-за эпидемии близорукости, охватившей их, сицилийцы не спешили сближаться с замеченным кораблем.

    Как один из лучших капитанов Роже II, Анджело Майорано тоже прекрасно знал об этом. Одной рукой потрясая в воздухе бичом, другой распихивая столпившихся на палубе латников, он направился к кормовой надстройке, выкрикивая по пути яростные проклятия команде, Нептуну, нормандским собакам и всем, о ком только мог вспомнить в этот момент. Корабль неумолимо несло на скалы, и не было уже силы, способной остановить грядущее крушение.

    -  Слушай, капитан. - Лис уклонился от столкновения с протискивающимся Анджело Майорано и бросил на него недобрый взгляд. - Есть авторитетное мнение, шо счас тут начнется то, шо именуется «концы в воду». Я по молодости лет в тутошних местах на раскопе подрабатывал. В нашем мире, конечно. Здесь жуткое течение. Одна радость - к берегу. Валить отсюда надо. Чем хошь побожусь, драки не будет, будет большое джакузи нам всем.

    Рыцарь с пристальным исподлобья взглядом печальных глаз оглянулся и кинул слово, которое, услышь его окружающие, мало что сказало бы им.

    -  Баренс?

    Ответ вряд ли прояснил бы ближним суть вопроса.

    -  Уже. Пробиваемся к правому борту, к корме за веслами, прыгать лучше оттуда,  - тут же прозвучало в голове рыцаря.

    -   Погоди, а девушки? Их надо спасти.

    -   Не бузи, капитан, я все понимаю, но, во-первых, счас пару сотен мужиков пойдет на дно - и это медицинский факт. Он тебя почему-то не волнует,  - ожесточенно работая плечами и локтями, увещевал Лис. - Но спасти принцессу - это ж святое.

    -   Все здесь, кроме них, выбрали свою судьбу.

    -   А на это, как говаривал Глеб Жеглов, есть второй пункт.