— Весьма, — с ударением сказала она.

— Как вы думаете, его когда-нибудь поймают? — спросил он, помолчав. — Вы знаете, что его разыскивают?

— Да, знаю, — ответила она.

— Симпатичный человек? Не правда ли?

— Мистер Малпас? По-моему, он изверг!

Слабая улыбка появилась на лице старика.

— Вы считаете его извергом? — медленно спросил он. — Что же! Может быть, вы правы. Вы были немного напуганы прошлой ночью? Конечно, вы та самая девушка, которая сопровождала Шеннона, когда пропали алмазы.

Она с изумлением посмотрела на него.

— Разве это было в газетах? — спросила она, и он снова улыбнулся.

— Нет, это мои личные сведения! Вы видели камни, да? Целые кучи красивых, маленьких желтых камешков? Они принадлежат мне!

Одри была так ошеломлена, что не могла произнести ни слова. Старик заявил это таким тоном, словно сказал: «Это моя книга, это моя комната». На три миллиона неотшлифованных алмазов! Просто не верилось, чтобы человек спокойно мог сделать такое заявление и так спокойно перенести их потерю.

— Да, камни мои или были моими, — сказал он. — Вы найдете на каждом из них печать компании «Хэллем и Кульд». Сообщите Шеннону об этом, когда увидите его в следующий раз. Но я думаю, что он и сам знает.

— Он никогда не говорил этого мне.

— Есть очень много вещей, о которых он не говорил с вами. В один прекрасный день еще произойдут неожиданные открытия… — Торрингтон внезапно опустил взор и так долго рассматривал ботинки Одри, что она почувствовала смущение. — В сырую погоду они немного жмут, не правда ли?

— Да, немного… — машинально ответила она, до того пораженная, что у нее захватило дыхание. — Жмут, вы сказали? Но как вы могли узнать?

Старик расхохотался и хохотал до слез. Она никогда не видела, чтобы человек мог так смеяться. Заметив, что она покраснела, он сказал с раскаянием:

— Простите меня, я смутил вас. Но я любопытный человек и навел о вас справки у тюремного персонала. Доктор многое рассказал мне… — Торрингтон внезапно переменил разговор и указал на письменный стол.

— Вот куча писем, пожалуйста, ответьте на них.

— Не скажете ли вы мне, что нужно ответить.

Он покачал головой.

— Это излишне. Людям, обращающимся за денежной помощью, напишите «нет»; людям же, желающим видеть меня, сообщите, что я в Париже; газетам, просящим у меня интервью, можете ответить, что я тихо скончался прошлой ночью, — он сунул руку в карман и вытащил смятый конверт. — Вот это письмо требует специального ответа, — сказал он, но не дал ей письма. — Напишите: «Пароход отходит в Южную Африку в следующую среду. Я снабжу вас деньгами в размере до пятисот фунтов и дам вам на проезд. Если вы дорожите своей жизнью, принимайте мое предложение».

Одри быстро написала продиктованные слова.

— Кому послать это, сэр?

— Мистеру Вильяму Стэнфорду, Портмен-сквер, № 552, — ответил старик, рассеянно глядя в потолок.

— Простите, что испугали вас, мисс, — сказал агент. — Мы должны были предупредить вас, чтобы вы не открывали окон.

— Что случилось? — спросила она. — Что я такое сделала?

— Я потом скажу вам, — ответил агент и старательно закрыл окно.

Когда двое других ушли, он объяснил:

— Вы подняли тревогу сигнальным звонком.