В своей гостиной Дик застал двух людей. Один был сонный, но верный Вильям, второй…

— Мистер Торрингтон, меньше всего я ожидал увидеть вас!

Торрингтона трудно было узнать, его шутливый тон пропал, и Дик убедился в этом, как только тот заговорил:

— Вы очень нужны мне. Моя дочь исчезла!

— Ваша дочь?..

— Моя дочь, Одри. Вы не знали, что она моя дочь? Я не могу вдаваться теперь в подробности, но Одри Бедфорд или Одри Торрингтон, дочь от моей второй жены.

Дик смотрел на него словно сквозь туман.

— Я не нахожу слов, — произнес он наконец. — Одри?.. Она исчезла, вы говорите? Ведь она жила в вашем отеле?

— Вечером она отправилась в город и с тех пор не возвращалась. Я отпустил ее, потому что назначил свидание Мартину Элтону, который хотел мне кое-что сообщить, — отчасти известное мне, а отчасти такое, о чем я догадывался.

Коротко Торрингтон передал свой разговор с Мартином.

— К несчастью для него, я знал все и понял, к чему он клонит, еще до того, как он кончил говорить. Я отдал распоряжение, чтобы Одри зашла ко мне, как только она вернется, так как решил с ней поговорить. В одиннадцать часов ее еще не было. В полночь, когда я послал узнать, пришла ли она, думая, что она отправилась куда-нибудь на бал или в гости, ее все еще не было. Зная, что современные молодые девушки часто не возвращаются домой до поздней ночи, я не тревожился до часу или до двух. Затем я позвонил в полицию. Там мне сказали, что вас нет и что мне дадут знать, как только вы вернетесь. Я не мог больше ждать и явился к вам.

— Куда же она ушла? — спросил Дик. Мистер Торрингтон покачал головой:

— Не знаю. Она никому ничего не сказала. Я не искал никаких следов в ее комнате, пока была еще какая-нибудь надежда на ее возвращение.

— Мы обыщем комнату, — сказал Дик, и они поехали в отель. Дежурный швейцар открыл им, но ничего нового сообщить не смог.

— Молодая леди еще не вернулась, сэр, — сказал он.

Он поднял их на лифте и открыл дверь комнаты Одри. Постель была не тронута, ночной халатик девушки лежал приготовленный на отвернутом одеяле, рядом на маленьком столике стоял стакан молока. Дик подошел к письменному столу и просмотрел все бумаги. Ни одно из писем не смогло навести на след пропавшей.

И тут Шеннон обратил внимание на крошечную корзинку для бумаг, какие ставят во всех комнатах отелей. В ней он увидел порванное письмо. Вывернув корзинку на стол, он сложил отдельные клочки бумаги.

— Это от миссис Элтон и написано сегодня!

Собрав все кусочки, он прочел записку, приглашавшую Одри, прийти пораньше на обед. Внизу была многозначительная приписка: «Сожги письмо: я терпеть не могу, чтобы мои письма валялись повсюду, особенно в отеле, где каждый может увидеть их» .

— Я отправляюсь к Элтонам. Вы можете остаться здесь, мистер Торрингтон, — спокойно сказал Дик.

Старик запротестовал, но вскоре понял, что так будет разумнее; и Дик уехал один.

Дом Элтонов не был освещен, но Дику Шеннону не пришлось долго ждать, так как в коридоре сейчас же зажегся свет. Открыл Мартин Элтон. Он был в халате и как будто только что встал с постели, но пепел сигары на его халате говорил о бессонной ночи.

— А, Шеннон! Входите. Вы — ранний гость! — сказал он, закрывая дверь.

— Ваша жена не спит?

— Не знаю, я посмотрю.