вспыхнет новая звезда".

   Громов несколько секунд стоял неподвижно, а затем побежал.

   Мы бросились за ним. У люка в колодец он остановился, как вкопанный.

   - Назад, там все горит!

   Это  был  обыкновенный  земной  пожар,  который  потушили  при   помощи

обыкновенной воды. Когда дым рассеялся, я,  в  комбинезоне,  с  фонарем  в

руках,  опустился  вниз  и,  хлюпая  по  воде,  осмотрел  обгоревший  зал.

Невыносимо пахло жженой резиной и горелым  смазочным  маслом.  Стены  были

закопчены. С потолка свисали сорвавшиеся провода. А под самой лестницей на

поверхности воды плавал сморщенный комок сожженной бумаги.

   Я осторожно взял его в руки и стал изо всех сил растирать, превращая  в

черный прах... На мгновенье я остро почувствовал, что совсем рядом  то  же

самое  делает  другой  человек.  Я  резко  поднял  фонарь  над  головой  и

пристально осмотрел колодец. Ничего, пусто,  только  закопченные  стены...

Может быть этот другой человек и есть я?

   Наверху меня ждал Валентин  Каменин.  Его  губы  скривились  в  горькую

улыбку.

   - Можешь нас поздравить, я имею в виду тебя, меня, Феликса,  профессора

Громова, всю нашу лабораторию.

   - С чем?

   - С последним экспериментом в ядерной физике.

   - Почему с последним?

   - Приборы зафиксировали, что поток античастиц на целый порядок превысил

величину, указанную в Инструкции Академии наук. Дальнейшие  опыты  в  этом

направлении запрещены.

   - А как же окно в антимир?

   - Нужно искать обходный путь. Прямой путь опасен...